Питер Ньюман - Злость [litres]

Ветер изменился, небо затянули серые тучи.

Едва выйдя за пределы Нового Горизонта, Веспер останавливается.

– Ой… – говорит она.

Джем подскакивает на руках у Самаэля. Впалые щеки частично вернули свой первоначальный цвет, а зрение – исходную остроту.

– Что такое?

– Не знаю, как мы собираемся вернуться домой. Я была слишком занята мыслями об Очертании, и Новом Горизонте, и Жестокой Судьбе, и Вердигрисе, и Тоске, и, ну… обо всем этом, и поэтому не подумала о том, как мы собираемся пересечь море.

– Как ты попала сюда?

– На небесном корабле, но его сбили.

Самаэль наклоняет голову, показывая, что надо двигаться дальше.

– Раньше я пересекал океаны. Я доставлю тебя домой.

– Как? – спрашивает Веспер. – У тебя есть корабль?

Наступает молчание, а когда Самаэль наконец отвечает, в его голосе слышится непривычная теплота.

– Да. Возможно, придется его немного подлатать.

Он не говорит, что он на это надеется – ему не терпится взяться за работу. В голове появляются различные технические приемы, тянущие за собой сенсорные воспоминания: ощущение инструментов в руках и грубость сырого материала, ощущение силы и, главное, желание ощутить все это снова.

Джем оглядывается через плечо и сплевывает в пыль.

– Прощай, Новый Горизонт. Это последний раз, когда я смотрю на эту гребаную дыру, клянусь.

Веспер хмурится.

– А я – нет. Когда-нибудь я собираюсь сюда вернуться.

– Зачем?

– Потому что обещала.

– А ты всегда держишь обещания?

Ее взгляд затуманивается, устремленный в воспоминания, но затем она уверенно кивает:

– Всегда.

Путешествие домой ощущается для Веспер совершенно иначе. В компании тех, в чьих жилах течет инфернальная кровь, и с мечом ее не потревожат вечные охотники, рыщущие по Убитым Землям. Кажется, что они почти в безопасности. Она понимает, что ритм путешествия ее расслабляет, а так как Самаэль не спит, то он и берет на себя все ночные дежурства.

Сон и безопасность приносят спокойствие и новый взгляд на вещи. Зачастую она устремляется мыслями куда-то далеко, готовится к разговорам, беспокоится о будущем и решениях, которые предстоит принять. Правда, иногда она оглядывается вокруг и смотрит на мир из рассказов дяди. Она уже так давно привыкла озираться в поисках возможных угроз и ожидать неприятностей, что сейчас ей нравится любоваться окрестностями новыми глазами. Она видит шрамы, оставшиеся от древних войн и опустошительных действий природы, животных и растений, ведущих борьбу за еду, за кров, за доступ к свету. Она видит и другое. Вот цветы с лепестками, похожими на крылья насекомого, с одной стороны кажущиеся прозрачными, с другой – радужными. Вот розовый гриб с колючим пушком, который пищит, если к нему прикоснуться. Вот грызун-полукровка с тигриными полосами, свисающий с ближайшего дерева и танцующий в обмен на угощение.

Козленок съедает только первое, тогда как Ищейка, к великому ужасу Веспер, выбирает третьего.

У Вердигриса они стараются не отсвечивать, а Джем устраивает несколько удачных сделок, обменивая ненужные им вещи на необходимые припасы.

Веспер очень хочется поговорить с Жестокой Судьбой, но она не готова, и город, как она подозревает, тоже. Над ним все еще гордо развевается флаг с изображением вытянутой руки, но она замечает и символы Империи Крылатого Ока, зачастую вывешенные рядом. Равновесие в городе представляется весьма хрупким, и она понимает, что стоит идти дальше.

Как только они покидают Вердигрис, Самаэль берет на себя роль проводника, уводя их с той дороги, по которой шла Веспер. Ей грустно, что она не попадет в Дивенбург и не увидит Нер, но приятно, что не придется вновь идти сквозь леса побегов и тревожить живущий в нем рой.

Они держатся береговой линии, пока не доходят до северного полуострова. Бо́льшая часть земли с годами исчезла, поглощенная ненасытным морем, но над мягкими волнами все еще возвышаются пять больших дисков. Каждый шириной в милю, каждый – сам по себе поселение. На дисках возвышаются здания, чьи гладкие стены сливаются одна с другой, как будто бы все здесь было вырезано из одного пластикового блока.

Пять дисков обесточено, их двигатели сорваны, огни не горят. Это безмолвный памятник лучшим временам.

Самаэль останавливается на границе моря и скал.

– Ждите здесь, – произносит он. – Меня какое-то время не будет.

Джем и Веспер наблюдают за тем, как полукровка заходит в воду. Вода оказывается все выше, сперва касается лодыжек, затем коленей, талии, груди, пока наконец и черные волосы не исчезают из виду. Следует за ним только Ищейка, и, пока он шлепает за хозяином, остается видна лишь его голова.