Менна Ван Прааг - Сестры Гримм [litres]

– Я… Если я… если я соглашусь… – Я перешла на шепот. – Тогда ты пощадишь Лео?

– Интересный вопрос. – Он улыбается, словно я подала ему отличную мысль. – Ты готова убить одну из твоих сестер, чтобы спасти его?

Не колеблюсь ни секунды:

– Конечно, нет.

– Жаль. – Он вздыхает. – Ведь нельзя получить что-то, не дав ничего взамен. Ни в Навечье, ни на Земле.

– Но я… – Хочу возразить, начать торг, но у меня нет слов. Я чувствую потрясение моих сестер. Умозрительно мы, возможно, и рассматривали возможность выбрать зло, но очевидно, никто из нас по-настоящему не думал о том, что это может повлечь за собой.

– Теперь это уже неважно. – Вильгельм проводит рукой по розовым кустам. – Я не могу его пощадить. Он нарушил правила, а без правил наступит анархия. Мы не можем этого допустить, не так ли?

Я закрываю глаза и молюсь.

– О, от этого тебе не будет никакого толку, – рявкает Гримм. – Только не здесь. Итак, давайте начнем, идет? – Он смотрит на Беа, и она кивает. – Однако будет несправедливо, если он пропустит это зрелище, верно? Ведь он должен был убить тебя сам. Это будет не совсем то же самое, но станет чем-то вроде заслуженной расплаты, ты согласна?

Беа хлопает в ладоши, и тут же появляется Лео – он стоит под дубом, растерянный и потрясенный.

– Итак. – Вильгельм срывает лепесток розы. – Теперь, когда здесь собрались мы все, я дам вам последний шанс сделать выбор. Что вы выбираете? Тьму или свет? Жизнь или смерть?

Мы молчим.

– Я жду. – Он начинает медленно рвать лепесток. – А мне не нравится, когда меня заставляют ждать.

Я не смотрю на своих сестер. Жаль, что у нас не было возможности придумать план. Все еще продолжаю надеяться, что наш отец грозен лишь на словах. Он напоминает мне моего отчима, когда тот начинал угрожать – чем более ужасными становились его угрозы, тем больше он загонял себя в угол, и тем баланс сил склонялся в мою пользу.

– Хватит, это не может продолжаться вечно! – Наш отец вздыхает. – То есть, в моем распоряжении есть вечность, но я не желаю тратить ее на ожидание. – Мужчина делает паузу. – Я что, прошу слишком многого? Может быть, мне стоит дать вам небольшой стимул? – Он смотрит на меня, и я сникаю под его взглядом, как вянет цветок под жаром мощной лампы. Смотрю на Лео.

– Думаю, это отличная мысль. – Глаза родителя весело блестят. – Позволь мне показать тебе, как надо связывать – твоей первой попытке немного не хватало мастерства.

Ветви дуба тут же обвивают запястья и лодыжки Лео так крепко, что он не может сдвинуться с места. Мои ладони становятся потными, сердце начинает колотиться. Я была не права. Когда речь идет о моем отце, никакого баланса сил нет. Сила есть только у него.

– Итак, Беа, – говорит он, – хочешь сыграть в этом спектакле главную роль?

– Подожди! – кричу я. – Подожди! Что ты собираешься сделать?

Я бегу к Лео, сосредатачиваюсь на этих ветках, шевелю пальцами, сжимаю кулаки, но ничего не происходит. Его путы остаются все так же крепки.

Останавливаюсь и вижу слезы в глазах Лео. Беа колеблется, затем выходит вперед. Она снова поднимает руки над головой, и я слышу оглушительный звук. С розовых кустов отламываются сотни и сотни шипов и поднимаются в воздух, точно рой пчел. Я поднимаю руки, и они начинают падать, но Беа смыкает ладони, и они взлетают опять. Мы стоим, перехватывая друг у друга контроль над шипами. Кажется, я вижу в ее глазах мимолетное сожаление, но его пересиливает ее железная решимость. Мы пытаемся одолеть друг друга, но она сильнее, тренированнее и целиком сосредоточена на одном.

Шипы поворачиваются и нацеливаются прямо в сердце Лео.

– Нет! – Я бегу сквозь розовые кусты по камням и мху и заслоняю его через долю секунды после того, как шипы пронзают каждый дюйм его тела. Поздно.

Падаю на землю, молясь о том, чтобы он пережил эту атаку – ведь он, как-никак, не совсем человек, он солдат, он звезда – но тут вижу, как мужчина, которого я люблю, разлетается в прах, будто в его груди взорвался фейерверк.

Его больше нет. Он погиб в мгновение ока.

Темное небо раскалывает молния, я кричу, бью по стволу дуба, и с него слетает вся кора от верхушки до корней.

Истошно крича, я бросаюсь на Беа и толкаю ее с такой силой, что она ударяется затылком о камень. От звука удара кости о камень я морщусь, хотя и надеюсь, что он убил ее. Однако Беа уже встает с земли. Я сгибаю пальцы, и плющ обвивает ее запястья и лодыжки, привязывает к земле.