Галина Герасимова - Ведьмин фонарь [litres]

– Эй, поберегись! – С горки летела очередная визжащая от восторга парочка, и брат с сестрой поспешили убраться с дороги.

– Ну что, накатались, или еще по разу? – с улыбкой спросила Вильма, помогая им удержаться, пока оба не шлепнулись в снег.

– Еще! – не сговариваясь, воскликнули близнецы и торопливо, пока она не передумала, стали подниматься в гору.

К тому времени, когда брат с сестрой устали от горки (а вернее, от долгих подъемов на оную – вот уж невезение, вниз минута, вверх десять!), и все вместе спустились к докам, рыбаки уже возвращались, весело переговариваясь между собой.

– А где господин Ньюберт? – спросила Вильма одного из них.

– Его там везут! – Рыбак махнул рукой на скользящие по льду сани, и у Вильмы похолодело в груди.

– Что значит везут?

– Так свалился маг наш. Не оставлять же там, – пояснил словоохотливый рыбак.

Дальше Вильма не слушала, она бежала к саням. И только преодолев половину пути, поняла, что Хенли сидел, а не лежал, и вполне бойко о чем-то разговаривал с возницей.

Когда сани подъехали ближе, маг заметил ее и попросил остановиться. Слез сам, окончательно убедив, что ничего страшного не произошло. Для умирающего он выглядел возмутительно хорошо, разве что рыжие ресницы побелели от инея!

– Что с ногой? – заметила его хромоту Вильма.

– Поскользнулся и немного потянул. Опасности зимней рыбалки, – слегка охрипшим голосом ответил он. – А вы чего здесь? Накатались?

Олли и Мори закивали, светясь от удовольствия.

– Нашел рыболиких?

– Еще бы. Без них ни одной рыбалки не обходится. Как сердцем чувствовал, что надо проследить, – они через полынью пытались прорваться. Вовремя заметил, – с гордостью ответил маг.

– Молодец! Сильно замерз? – Вильма поправила на нем шарф.

– От объятий не откажусь, – Хенли протянул к ней руки, и Вильма привычно обняла его, делясь магией.

Зима подходила к концу, и жизнь в Иствере менялась. Город засыпал и просыпался под треск льда, и однажды побережье опустело – зимняя рыбалка стала слишком опасной. Рыбаки ждали, когда лед сойдет окончательно, а пока готовили снасти и лодки. Охотники все чаще выбирались в лес за добычей, но вперед отправлялись дозорные отряды: проснувшаяся от зимней спячки нечисть с голодухи набрасывалась на все живое. Сами же горожане судачили о самых ярких событиях последних дней: то обсуждали пышную свадьбу красавицы Агнесс, то поздравляли бургомистра с рождением дочери.

Родила булочница в последнюю неделю зимы, крепенькую девчонку с темными волосами, как у отца. Рейдар до этого все уши прожужжал о сыне и о том, как воспитает его суровым северным воином, но, увидев дочку, растерялся и растаял. Невозможно было наблюдать без улыбки, как строгий бургомистр склоняется над колыбелью и подолгу сюсюкает, принося дочке самодельные игрушки и украшая дом подснежниками и крокусами. И неудивительно, Ирма была само очарование! Одна беда – девочка совершенно не желала спать по ночам, и молодым родителям приходилось несладко.

– Ты опять идешь на работу раньше? – спросил Хенли очередным утром, когда Вильма поднялась на рассвете.

Маг проснулся вместе с ней, но, судя по смешинкам в глазах, считал, что они вполне могут занять друг друга на несколько часов. Он поймал ее и поцеловал в плечо, потянул за завязки, распутывая воротник сорочки. Поцелуй вышел нескромным, а уж когда сорочка оказалась спущенной, Вильма почти сдалась под напором. Она и сама была не прочь продолжить, вот только…

– Ты же знаешь, Маришка сейчас почти не спит из-за Ирмы. Когда я в лавке, она хоть подремать может. – Вильма с сожалением остановила мужчину.

Маг чувствительно и с досадой прикусил ее ухо, но руки разжал.

– Я говорил, ты слишком добрая.

Вильма поднялась с кровати и коснулась его пальцами.

– При чем тут доброта! Не ворчи! Это всего лишь на пару месяцев…

– А потом у Ирмы полезут зубки, и Маришка перестанет спать вовсе, – мрачно добавил Хенли, но все же встал следом.

Вильма поймала его отражение в зеркале. Шрамы от укусов спиногрызов посветлели, местами от них остались всего лишь тонкие, как ниточки, полосы. И с магией Хенли управлялся гораздо увереннее, все реже обращаясь за помощью. Хотя Вильма и для него сварила укрепляющее зелье, вложив в него если не магию, то точно – любовь. Но, обретя контроль над собственными силами, Хенли не перестал обнимать свою ведьму при каждом удобном случае!

– Я провожу тебя до пекарни, – горячие ладони на талии и короткий поцелуй в щеку – все, что он мог позволить себе этим утром. Но это было обещание, что ожидание окупится.