Дмитрий Маколов - H.I.D.A

— Держись девочка, мы почти вышли.

Ее голос успокаивал. Я чувствовал себя просто ужасно. Перед глазами то и дело все темнело, краски порой меркли и мир становился черно-белым. Лишь странное ощущение того, что мне нельзя закрывать глаза удерживало меня в сознании.

Я и так его с трудом собрал по кусочкам и не растворился. Не хотелось бы все потерять из-за изнасилования тела, в котором я оказался.

Никогда не думал, что девушка так тяжело живется. Кое-как шевелю своими ногами держась за Виолетту, все ноги мокрые от крови, живот болит. То, что творится между ног, я вообще боюсь представлять. Волосы слиплись на затылке. Наверняка выйдя на улицу, то вызову недоуменные и удивленные взгляды прохожих, наверняка кто-то еще начнет снимать на телефон.

Представив это, я невольно начал смеяться. Мой смех был звонким и вполне приятным, даже хрип из пересохшего горла никак не портил впечатление от него.

— Нервы сдают, — прошептала Виолетта.

А я лишь рассмеялся еще сильнее. И правда. После всех потрясений, смех самое нормальное, что со мной происходит.

Перед самым выходом, женщина остановилась и сняла с себя куртку. Расстегнув какую-то молнию, она превратила свою армейскую потрепанную куртку в довольно длинное пальто и накинула на мои плечи, затем помогла вдеть ослабшие руки в рукава. Стало еще теплее. Только сейчас я понял, что кроме платья на мне ничего нет.

— Вот, так будет лучше, — сказала она, поднимая высокий воротник, чтобы скрыть за ним слипшиеся от крови волосы, — Так мы хотя бы не привлечем внимание.

Наконец мы вышли на улицу, где я с жадностью вдохнул прохладный освежающий осенний воздух. Вот только вместо ожидаемой залитой солнечными лучами улицы, меня встретили пасмурные облака, и угрюмые прохожие, идущие по своим делам упершись взглядом в смартфоны.

Парочка подростков прошла мимо нас с интересом оглядывая женщину, затем они начала смеяться, и это мне не понравилось.

Хоть я и не знаю кто такая Виолетта и откуда она появилась здесь, но она спасла мне жизнь, и мне неприятно, что над ней смеются. Но вот ей было все равно. Она даже не обратила внимания на них, продолжая с заботой прижимать меня к своей груди, чтобы помочь идти.

Мы шли медленно, нас обгоняли спешащие люди бросая раздраженные взгляды или вовсе игнорируя. Город жил своей жизнью, каждый торопился по своим делам и не желал оглядываться вокруг. Нам это только на руку.

Я понимаю, почему Виолетта не хотела вызывать скорую или привлекать внимание. Ведь тогда придется объяснять, что со мной случилось. Любой медик в больнице определит следы изнасилования, и вызовет полицейских, те начнут допрашивать меня и Виолетту, определят место преступления. Найдут трупы парней и тогда все станет еще хуже. Если мне еще могут влепить самооборону, повлекшую летальный исход, то Виолетте влепят срок. Она ведь могла и не убивать того парня, а задержать до приезда полиции.

Улица, по которой мы шли представляла из себя прямую дорогу с множеством современных зданий, приютившихся по бокам, большинство из них строилось, это можно было понять по вывескам с надписью «Ведется строительство» стоящих у железного забора. Напротив, гордо высились торговые домики и маленькие лавки с кофейнями, в которых так любят проводить время студенты и молодые работники крупных фирм. Сидят там с ноутбуками попивая кофе и делая свою работу в собственном темпе. Снаружи у заведений всюду стояли зонтики или были построены беседки с закрытой прозрачной крышей.

Моя память тут же услужливо подкинула картинку того, как я сидел где-то, высоко любуясь этим городом. Рядом со мной кто-то сидит, и я чувствую приятное согревающее тепло. Нас не беспокоит льющийся ливень, мокрая одежда и бушующий ветер, нам хорошо в городе под названием Юниополис.

Юниополис? Это название города? Но что за воспоминание я видел? Кто сидел рядом со мной?

— Эй, вам помочь?! — раздался чей-то голос.

— Отвали! — воскликнула Виолетта, грубо отпихивая молодого парня, преградившего нам дорогу.

Я ощутил его раздраженный взгляд, обращенный мне в спину, а затем он пошел своей дорогой. Почему-то от такого внимания парня к нам, мое тело задрожало от страха. Видимо, изнасилование очень плохо сказалось на нем, хотя мой разум вполне в порядке. Ну еще бы, ведь я не помню начало всего происшествия и основные действия, если бы очнулся раньше, уверен, мне бы не удавалось так спокойно размышлять о произошедшем.

Но, я чувствую, как мои силы угасают. Ходить становится все тяжелее, если бы не поддержка моей спасительницы, то упал бы на мокрый асфальт.