Дмитрий Маколов - H.I.D.A

— Не волнуйся, я не твои деньги тратила, — с этими словами она поставила бутылки на столик перед нами, а затем достала бумажник полный денег, — Те парни которых мы того, решили поделиться с нами деньжатами.

— Ты взяла это с трупов?! — воскликнул я удивленно.

Для меня нечто подобное является чем-то запретным, и я не понимаю таких действий.

— Да брось ты, — отмахнулась Виолетта, — Они возражать точно не будут, а так как мы с тобой обе сообщницы преступления, то поделим поровну.

Она привычным для себя движением вытянула пачку зеленых банкнот из кошелька, отсчитала половину и положила перед мной на стол для верности прижав бутылкой красного вина. Я не стал спорить. Если судить по состоянию вещей в квартире, то лишние деньги мне точно не помешают. Хотя не особо приятно осознавать, что их взяли с тел убитых нами же людей. Хоть они и были подонками… Когда я был Великим, то старался сводить убийства злодеев к минимуму. Да, по началу я также как и многие новички болел этим желанием останавливать зло не убивая, но это все сказки. Нельзя остановить преступность не убив того, кто после выхода из тюрьмы убьет еще кого-то.

Посадишь в тюрьму, он сбежит, и пока ты найдешь его по следам, то к тому времени погибнут люди. Мне такое не нравилось, но я и не убивал без причины. Старался не трогать таких как Виолетта. Тех, кто просто работал на злодея, совершал операции, но не являлся убийцей. Хотя и тут своя тонкая грань. Если человек находится во главе банды и просто раздает указания кого убить нужно для общего дела, разве это не делает его убийцей? Многие герои сами находят ответ на этот вопрос, я же решил — делает. Вне зависимости отдает он приказы или лично жмет спусковой крючок пистолета — он убийца. Хотя в последние годы моего геройства, мне редко удавалось подраться с кем-то таким. Обычно приходилось разбираться с врагами более крупного калибра, которые прямо заявляли о своем намерении уничтожить землю.

Я схватил своими тоненькими ручонками бутылку с вином и небольшую пачку банкнот. Отпил из первого, а второе спрятал в карман штанов, надеясь, что в нем нет дырок. Не хватало свои первые деньги в этом теле потерять.

Вокруг меня выстраивался новый мир, другие правила и множество всего. Я больше не был Великим, мне не нужно было спасать мир, этим сейчас занимаются другие, и прямо сейчас прохладное вино устремляется по пищеводу в желудок. Теплота разливается по всему телу, и только в этот момент я понимаю, как же был напряжен все это время.

— Спасибо, мне это было нужно, — с благодарностью улыбаюсь Виолетте.

Та, довольно ухмыльнувшись, взяла в руки пульт от телевизора и включила его.

Яркий свет старой «плазмы» ударил по глазам заставив нас недовольно зашипеть прикрывая глаза рукой. Из динамиков полилась какая-то попсовая музыка, которая мне никогда не нравилась. На экране крутили клип какой-то популярной сейчас группы, где опять музыканты строили из себя крутых богатых гангстеров.

— Ненавижу попсу, — прокомментировала Виолетта, переключая канал.

Она щелкала пультом с такой силой и остервенением всякий раз, когда начинали крутить передачи, которые ей не нравятся, что я начал беспокоиться за этот кусочек пластика в ее руках. Сломает ведь.

Я же сидел рядом с ней откинувшись на спинку дивана и медленно с наслаждением потягивал дешевое вино, купленное в местном магазине. Да, это не редкие и дорогие сорта с лучших виноделен нашего мира, которые мне дарили чуть ли не огромными партиями, но и так сойдет. Я даже вкуса толком не ощущаю, лишь приятное расслабление от тех доз алкоголя, бьющих в голову.

Сижу в женском теле, на диване, после изнасилования. Картина та еще. Мне бы волноваться, бегать по городу в поисках того, кто сможет все вернуть обратно… Но зачем?

Зачем возвращать все обратно? Мое тело давно сгнило, и даже будь у меня новое никто не признает во мне Великого, а если и признают, то быстро убьют, сил у меня не будет прежних. Друзей нет, они меня предали, моя беременная девушка оказывается все время обманывала меня. Ребенок оказался лишь иллюзией, как и ее чувства ко мне. Моей жизни больше нет, ее отобрали. Теперь новым сильнейшим героем стал Хайден, заняв мое место. В честь меня назвали парк и поставили статую в Юниополисе.

Пустота — вот что я сейчас ощущаю, когда вспоминаю о своем прошлом. Оно теперь не мое, это прошлое умершего героя по имени Великий. Сейчас я Джесс Морган студентка академии героев. Блин, даже верится с трудом в этом, так бы и подумал, что все это иллюзия, если бы не ощущения, которые удалось испытать. Все это так странно…