Apos - Голый край [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Протерла свеклу в моей руке об платье и осторожно сделала маленький укус. Ее густой сок, абсолютная сладость этого растения тут же заставили вкусовые рецепторы биться в конвульсиях от счастья, а мурашки побежали по спине с такой силой, что я буквально чувствовала, как волосы встают дыбом.

– Это офень вкуфно! – с набитым ртом выкрикнула. – Фпафибо!

– Это тебе спасибо, Майя, – еще раз улыбнулся Броггдо и ласково потрепал меня по голове.

Жадно, всего в несколько укусов съела ее всю, целую свеклу. Раньше бы никогда не подумала, что вообще смогу есть ее вот так, сырой и без чего-либо еще, но сейчас она казалась мне как минимум божественным нектаром.

Свекла сладкая.

Осознание пришло ко мне, когда вытирала рукавом красный от сока рот.

Она, черт возьми, сладкая!

– Я… Я знаю как сделать из нее кое-что! Из нее можно сделать сладкую соль! Сахар!

– Сахар? – начали перешептываться люди в толпе.

– Что такое са’хар?

– Сладкое..?

– Да, да! Это соль, только сладкая! Я знаю, я…

– Майя.

Мама резко прервала меня. Толпа людей вокруг затихла, все взоры устремились на меня и на мою мать.

– Мама, я могу сделать…

– Майя, нет. Хватит.

– Но мама, сахар!

– Майя! – сорвалась на крик она и, грубо схватив меня в охапку, понесла домой под недоумевающие взгляды людей вокруг.

– Мам! Мам, пожалуйста! Это вкусно! Это..!

– Хватит всего этого! – снова закричала на меня родительница, унося все дальше и дальше от сладких, полных спасительной глюкозы плодов.

От бессилия и осознания собственной зависимости не выдержала. Словно из переполненной чаши, мои эмоции вырвались наружу. Начала громко рыдать, но никто уже этого не замечал. В деревне был праздник, но только не для меня.

Я снова стала бесполезным младенцем. И все потому, что так решила моя мать.

Прошло три самых скучных года в моей жизни. Дни растянулись на недели, а каждый месяц встречала, словно новый год. В это время все казалось глупым, несущественным. Все эти трудящиеся в полях люди, новоявленные солевары, рыбаки, подрастающее поколение воинов.

Нельзя сказать, что я постоянно находилась взаперти. Мать не была извергом, в конце концов, но даже так, знакомство с местной детворой не было чем-то хотя бы минимально интересным. Веселее было просто наблюдать за тем, как отцы, старшие братья и дяди учили мальчиков правильно махать оружием. Несколько раз, сидя у окна, замечала тренирующихся парней, но чаще они уходили прочь, куда-то за деревню, возможно в лес. Видимо, обучение примитивному бою для них было таинством, скрываемым от глаз женщин. Впрочем, может быть они просто жалели своих матерей и жен, чтобы те не переживали за мальчиков, получающих тумаки, ссадины и вывихнутые кости.

Примерно раз в неделю мать буквально тащила меня на праздничную поляну близ леса. Там старик Хендерсон учил меня играть на тагельхарпе. И, конечно, не отрицаю того, что этот инструмент звучал очень красиво, однако интереса к музыке у меня не было от слова совсем, и даже Хендерсон видел это. Отказывалась признавать это лишь моя мама.

И сейчас, сидя на полянке и греясь на солнышке, никак не могла заставить себя слушать нудные рассказы старика о музыке, сагах, песнях и поэзии. В такие моменты полного безделья каждая секунда казалась непроходимым болотом, хлюпающей трясиной, которую я никак не могла преодолеть.

– Майя, – краем уха услышала хриплый голос скальда, – Майя, девочка моя…

– А? – вдруг встрепенулась и взглянула на Хендерсона. – Я слушаю, да.

Старик вздохнул и покачал головой. Он грустно взглянул сперва на меня, а затем на тагельхарпу, лежащую у моих ног.

– Я попросил тебя исполнить песнь о Вингардне, Майя.

– О Вингардне… – протянула, пытаясь отыскать в глубинах памяти такое слово.

Проблема в том, что северные имена и названия не слишком разнообразны, по крайней мере для моего слуха. Это напоминало уроки истории с ненормальным количеством одинаковых имен, различных лишь цифрой после. И при всем при этом, Вингардной могла оказаться как какая-нибудь великая женщина, так и герой-мужчина. Полового разделения по именам здесь не существовало как явления: год назад родился мальчик, которого назвали Майо. Вполне возможно, что в честь меня.

– Хм… Напомни, пожалуйста… – задумчиво попросила, взглянув на скальда.

Хендерсон вздохнул и стал чесать бороду, грустно глядя на меня.

– Вингардна это святое место, дом духов. Ты помнишь песнь об этом месте? Ее написал великий скальд Дуст Нельгардский.