Андрей Самусев - Игра как жизнь

– Котенок будет расти вместе с тобой. Ему надо совсем чуть-чуть от твоей силы, чтобы взрослеть. Ты сможешь следить за его взрослением. Можешь посмотреть, чем тебя порадует мой последний подарок.

Перед Тёмом повисла уже привычная картинка.

Вами получена татуировка «Притаившаяся Рысь» из малого набора «12 тотемных татуировок».

Получившие покровительство данного тотемного знака, обладают силой и грацией, имеют мягкие кошачьи повадки, проявляют себя очень резко и внезапно.

При внешней расслабленности они умеют мгновенно собраться и показать когти.

Бонусы от этой татуировки:

+ 5 к силе;

+ 5 к ловкости;

+ 10 к акробатике;

+ 18 % к шансу устойчиво стать на ноги и не получить повреждения при прыжке/падении с большой высоты.

+ 10 % к умению лазить по деревьям;

+ 2 % к шансу провести успешную контратаку;

Одно активное классовое умение – рандомно;

Профессия «Следопыт»;

Это был уже второй знак, полученный Тёмом в игре. Первым из отличительных знаков, рубиновыми линиями на ладонь, так и не меняющими цвет, лёг знак «Рожденных в холмах». Норд с теплом вспомнил собратьев по обществу. Игор недавно присылал письмо, звал с собой в морской поход. Он в своем клане дорос до рейд-лидера, а в круге Морских королей до полноценного капитана драккара на сто хирдменов, с правом набирать свою команду. Причем, в этой команде могло быть до семидесяти местных бойцов.

И вот теперь этот симпатичный котенок.

При том, что в реале ни желания иметь, ни ситуаций для получения тату, жизнь ему не подбрасывала. Тём помассировал пятерней лоб: «Лезет в голову, что попало».

Прощание с хранителем получилось и грустным, и странным, а непривычная пустота внутри, подсказала ему, что Энжи уже ушёл.

Понятно, что бесконечно оттягивать получение уровня не получилось бы. И всё же то, что дух достиг граничного уровня быстрее, чем хотелось и планировалось, огорчало. Но сложилось, как сложилось.

Одной стороной своего сознания Тём знал, что происходит обычное, заранее прописанное программное действие, а другой стороной он сейчас попрощался со своим другом. Именно так – немного занудным, иногда предсказуемым до тошноты, но заботливым и преданным другом. С которым можно было и поговорить обо всём, и помолчать ни о чём.

Так бывает.

На ночь Тём решил остаться в Малых клюквах. А в Троттир отправиться уже с первыми лучами солнца.

Тем же поздним вечером, выбравшись из капсулы и стоя под струей теплой воды в душе, Артём прокручивал в памяти события и ощущения, случившиеся с ним за день, и с удивлением вспомнил, где уже ранее слышал такое же громкое залихватское «Э-эхх». Это было на международном женском теннисном турнире, на который пару лет назад его затащила случайная подруга. Он решил, что Вахмурке об этом ему лучше не говорить.

Ближе к полудню следующего дня на телеге селянина, согласившегося всего за пару медных монет взять с собой попутчика до Троттира, Тём въехал в ворота этого небольшого и уютного города.

Картина очень узких улочек с трущимися друг о друга стенами каменных домов, с разноцветными крышами и расположенными на уровне второго этажа окнами, радовала глаз. Было ощущение, что вот сейчас, из того или иного окошка выглянет полногрудая красавица, а по-другому никак, корсет не позволит скрыть красоту, и одарит Тёма белоснежной зовущей улыбкой. Или плеснет сверху содержимое ночного горшка. Хотя последнее, это, скорее всего его навеянное книгами представление о старой доброй средневековой Европе. В Троттире, с его чистотой на улочках такого «подарка» можно было не опасаться.

Найдись человек надумавший писать полную историю Файролла и задай он Тёму вопрос, почему тот зашёл именно в эту встреченную уже не первой гостиницу, Тём вряд ли бы смог найти единственный ответ. Сказать, что причиной тому стала судьба, было бы неоправданно пафосно, а назвать такой причиной понравившееся название гостиницы слишком банально. Но в этом случае банальность опережала пафос. Пусть и по очкам. Всё же согласитесь, что обед в «Веселом поросенке» изначально должен возбуждать аппетит сильнее, чем трапеза в «Приюте Утопленника». Версия, что ему просто надоело ходить по городу, была уж совсем для личного пользования.

Как бы там ни было, Тём шагнул в дверь под вывеской, на которой был изображен действительно смеющийся поросенок, сидящий на блюде и болтающий ножками. В одной лапе у него была кружка пива с шапкой стоящей сверху пены, а во второй вилка с нанизанной на неё аппетитной шпикачкой.