Джон Беллэрс - Тайна дома с часами

Мужчина скрылся за дверью.

Льюис застыл с растерянной полуулыбкой на лице. Что-то в этом доме было не так, но он никак не мог сообразить что. Он все вспоминал, как Джонатан оцепенел, услышав бой часов на церковной колокольне; о том, как миссис Циммерман подслушивала, прижав ухо к стене. Странно это.

«Ну что ж, – подумал он и пожал плечами, – иногда люди ведут себя чудно́». Льюис забрался в кровать и выключил свет. Спустя несколько минут включил снова: он вдруг понял, что до сих пор напряжен, взволнован и совсем не может уснуть.

Выбравшись из кровати, Льюис подошел к непрочному на вид бамбуковому книжному шкафу рядом с гардеробом. Сколько же там старых пыльных книг! Он вытащил одну и обмахнул рукавом халата. Потертые блестящие буквы на корешке складывались в надпись:

Открыв книгу, Льюис перевернул несколько гладких глянцевых страниц. Понюхал. Книга пахла тальком. Обычно книжки, которые так пахнут, интересные. Мальчик бросил «Лекции» Джона Л. Стоддарда на кровать и направился к своему чемодану. Порывшись в вещах, он достал длинную узкую коробку мятных конфет в шоколаде. Льюис любил есть конфеты, пока читает, и дома часто оставлял на уголках страниц любимых книг размазанные коричневые пятна.

Спустя несколько минут он уже сидел на кровати, подложив под спину подушки, и читал о том, как шотландская знать убила бедного Давида Риччо прямо на глазах Марии, королевы Шотландии. Стоддард сравнивал Риччо с фиолетовой бархатистой сливой, извергающей во все стороны свои соки. Знать кричала, пинала несчастного и волокла в галерею, где ему нанесли еще несколько ударов ножом. «Пятьдесят шесть ровным счетом», – уточнял Стоддард, хоть и умалчивал, кто именно посчитал раны. Льюис перевернул страницу и откусил кусочек мятной конфеты. Теперь Стоддард рассуждал о стойкости пятен крови и о том, правда ли багровая лужа на полу здания парламента Шотландии сохранилась со времен той расправы. Льюис зевнул, выключил свет и уснул.

Совсем немногим позже мальчик вдруг проснулся. Только что ему снилось, что за ним гонится дама пик, а теперь сон внезапно рассеялся, и Льюис оказался сидящим на кровати. Он был напуган, но не понимал чем.

Скрип, скрип… – кто-то шел на цыпочках по коридору.

Все так же сидя на кровати, Льюис прислушался. Скрип раздался прямо за дверью его комнаты. Затем начал удаляться. Скрип-скрип-скрип .

Мальчик соскользнул с кровати. Как можно тише подкрался к двери. Медленно и осторожно приоткрыл ее. Совсем немного. И выглянул в коридор.

В коридоре было темно и пустынно, лишь вдали сквозь окно просачивался тусклый серый свет. Но Льюис все еще слышал, как кто-то двигается. А теперь заметил бледный круг от фонарика, скользящий по обоям. Испугавшись, Льюис захлопнул было дверь, но тут же снова приоткрыл. Луч света замер. Фигура, державшая фонарик, стукнула кулаком по стене – сильно стукнула: Льюис услышал, как кусочки штукатурки посыпались на пол. Затем фигура ударила снова, потом еще и еще. Льюис засмотрелся и открыл дверь пошире.

Таинственный нарушитель спокойствия отступил, и Льюис увидел, как на оконное стекло наползла крупная тень. Тень человека с бородой и трубкой во рту. Дядя Джонатан!

Закрыв поплотнее дверь, мальчик прижался к ней спиной и затрясся. Он надеялся, что Джонатан не заметил его. В уме зашевелилась кошмарная мысль. А что если дядя Джонатан… сумасшедший?

Льюис сел в кресло перед камином. Он смотрел, как черные трещины на дровах раскаляются докрасна. Что если дядя и вправду окажется тронутым? Родители предупреждали Льюиса, что от сумасшедших нужно держаться подальше, от всяких типов, которые заманивают в свою машину конфетами с клеем. Или в них был не клей? Льюис не помнил. Но Джонатан совсем не казался одним из таких . Или еще бывают те, что пробираются в комнату ночью и вонзают в спящего нож. Льюис вздохнул. Он решил подождать и посмотреть, что будет.

Вернувшись в кровать, мальчик снова заснул и увидел сон, в котором они с Джонатаном бегали кругами по кварталу с церковью, той самой, с мордой на башне. В домах горел свет, но спрятаться нельзя было ни в одном. За ними гналось нечто бесформенное, высокое и темное. В конце концов они остановились у церкви, которая раскачивалась, будто резиновая. Кричащая морда нагибалась все ближе и ближе… а потом картина сменилась. Льюис сидел в комнате, полной блестящих монеток. Он пропускал их сквозь пальцы, а они бряцали и звенели, пока не наступило утро.