Джозеф Дилейни - Арена 13. Жертва [litres с оптимизированной обложкой]

– Как тебе скорость этого лака?

– Поразительно! Никогда не видел, чтобы лак двигался так быстро!

– Невероятно. Считай, он был уже покойником!

Слева от нас сидел высохший морщинистый старик с татуировкой – цифрой 13 – на лбу. Типичный болельщик, фанат боев Триг. Такие могут в мельчайших подробностях описать поединки предыдущих лет.

– Что-то невероятное! – воскликнул он. – Это было прекрасно, но никакой это не Триг. Настоящий поединок – это гармония человека и симулакра. А за спиной такого лака может сражаться любой увалень!

Прямо у меня на глазах на арену посыпался дождь смятых красных билетов – их в сердцах швыряли разъяренные зрители. Они упали на арену вокруг победителя, который в этот момент неуклюже поднимался на ноги. Его лак шагнул вперед, чтобы закрепить победу легкими порезами на обнаженной руке противника.

Было ясно, что это Ада ввела в лака шаблон, превративший его в орудие победы. Однако Таллусу еще предстояло кое-что сделать самому. Но, пытаясь отдышаться, он даже забыл поклониться сопернику.

– Да, такое стоило увидеть, – проворчал Тайрон. – Но разумен ли этот лак? Все ли он понимает?

На следующее утро наставник гонял нас до седьмого пота, однако в полдень нас ждал сюрприз.

– Сегодня можете до конца дня отдыхать, – сказал Тайрон. – Проведете время в компании моей дочери. А ты, Лейф, постарайся не разрушить ее надежды на замужество. Верни ее домой с целыми зубами.

Это был типичный для Тайрона юмор. Он всякий раз напоминал мне о том случае, когда мы дрались с Квин на палках и я угодил ей по губам.

– Куда мы пойдем? – спросил Дейнон.

– В гости к Таллусу, – ответил Тайрон. – Познакомитесь там с Адой. Так что улыбайтесь и ведите себя как паиньки.

Как только мы вышли из лабиринта узких улочек на залитое солнцем пространство вокруг Колеса, Квин повела нас туда, где расположилась лагерем небольшая армия плотников, поставщиков продуктов, бакалейщиков и кузнецов, обслуживавших арены.

Возле полукруглой стены стояло несколько фургонов.

Внутри был постоялый двор. Во время сезона поединков здесь снимали жилье шаблонщики и бойцы, у которых в Джиндине не было своего дома. Оглобли фургонов лежали на земле – согласно условиям найма, лошадей отводили в конюшни, а волов отправляли пастись на выгул.

Задняя часть фургонов была плотно привинчена к стене. Владельцы обычно спали в них, но для прочих нужд снимали кухню, небольшую мастерскую и тренировочный зал внутри Колеса. Это обеспечивало им легкий и недорогой доступ в охраняемую зону.

– Значит, он не местный? Откуда же он родом? – спросил Дейнон. – Интересно, его родители фермеры?

– Он откуда-то с окраины тех мест, где обитают гентхаи. Прежде чем стать шаблонщиком, промышлял охотой. Затем заплатил нескольким городским механикам, чтобы они обучили его Ниму, но в целом он самоучка. Что же касается поединков на Арене 13, ты сам вчера видел – у него нет никакой боевой подготовки.

– Вряд ли он будет рад нам. Наверняка решит, что мы шпионы Тайрона! – сказал я.

– Но разве не ради этого мы пришли? – заметила Квин с лукавой улыбкой. – Если все так, как я планировала, Ада сейчас одна.

– С ней легко говорить? – спросил я. – Твой отец сказал, у нее странный акцент.

– Ты не поверишь, как быстро она учится, – ответила Квин. – Сначала ее было трудно понять, но сейчас ее дикция почти идеальная. Говорит она в слегка напыщенной манере. Будь это кто-то другой, ты решил бы, что она рисуется, но это просто такая привычка. Мне Ада нравится. Я думаю, что и тебе она понравится.

В стене рядом с фургоном была небольшая дверь. Квин трижды легонько постучала в нее. Через секунду дверь открылась внутрь. Квин вошла и поманила нас за собой.

Я шагнул в крошечную мастерскую без окон. Мой взгляд мгновенно остановился на дальней стене. Возле нее стояла длинная скамья, на которой были разложены различные части доспехов. Чуть в стороне на спине лежал лак, почти полностью, кроме головы, прикрытый одеялом.

Над ним в стену был воткнут держатель с факелом, и в мерцающем желтоватом свете я смог его рассмотреть. Глаза лака были закрыты, грудь ритмично вздымалась и опадала. При мысли о том, что этот лак удивил всех, кто находился на балконе, и что я сейчас нахожусь в присутствии женщины, которая ввела в него шаблоны, меня охватило волнение.