Джозеф Дилейни - Арена 13. Жертва [litres с оптимизированной обложкой]

– Она хотела встречаться со мной на берегу реки, парень… Когда я высасываю у женщин кровь, это доставляет им великое наслаждение. Она вошла во вкус и уже не могла без этого жить. Вот почему она не разрешала твоему отцу прийти вместо нее.

– Нет! – выкрикнул я, шагнув еще ближе к решетке. – Это неправда!

Не успел я понять, что происходит, как Хоб просунул руки сквозь прутья. Отскочить я не успел. Схватив меня за плечи, он притянул меня к решетке так крепко, что железо впилось мне в лицо.

– Скажи, почему я не должен убить тебя прямо сейчас? – спросил он, понизив голос до шепота. Глаза джинна были холодными, лишенными каких-либо эмоций.

Наши лица разделяла лишь пара сантиметров. Я смотрел в эти глаза с огромными белками и крошечными, как игольное ушко, зрачками. Я чувствовал исходящую от него силу, отчего мои ноги стали ватными. Затем Хоб отпустил меня, но я был не в состоянии даже пошевелиться. Он продолжал сверлить меня взглядом, я был полностью в его власти.

Однако ненависть и жажда мести скоро вернулись ко мне. Ощутив свободу, я отшатнулся назад. Но вместо того чтобы отступить еще дальше, я снова рванулся к решетке.

– На арене! – крикнул я, брызжа слюной ему в лицо. – Мы сразимся на арене! Вот тогда у тебя будет возможность убить меня, если хватит храбрости! Если тебе хватит быстроты и сноровки!

Какое-то мгновение Хоб безмолвно смотрел на меня. Затем снова просунул руки сквозь прутья и еще крепче сжал мне плечи. Я чувствовал его нечеловеческую силу. Мощные пальцы могли без особых усилий раздавить мои кости. Сейчас я или умру, или Хоб изуродует меня настолько, что я больше никогда не смогу выступать на арене…

И вдруг, совершенно неожиданно, Хоб меня отпустил. Я упал, скатился на несколько ступенек вниз, и лишь где-то на пятой остановил падение. Чувствуя, что весь дрожу, я поднялся на колени и посмотрел на стоящую по ту сторону решетки фигуру.

– Ты еще не научился любить, парень? – холодно спросил Хоб.

Он уже спрашивал об этом, когда я с Тайроном ходил выкупать останки Керна. Разъяренный тем, что джинн сделал, я обнажил меч, и Тайрону пришлось умолять Хоба сохранить мне жизнь.

И тогда джинн задал странный вопрос: «Кого ты любишь?»

Я ответил, что никого. Ведь моих родителей уже не было в живых, а близкими друзьями я еще не обзавелся.

И Хоб пообещал, что, когда я кого-нибудь полюблю, он, прежде чем лишить жизни меня, убьет тех, кто мне дорог, чтобы я при виде их смерти испытал ужасные муки.

И вновь я ничего не ответил, держась от решетки подальше, чтобы он не схватил меня снова. Неужели он играет в какие-то игры с моим разумом? – подумал я.

– Вижу, ты изменился с нашей прошлой встречи, – произнес Хоб, вновь взяв меня в плен своей воли. – Я чувствую, ты любишь кого-то. И предмет твоей любви – женщина, я в этом уверен. Возможно, я заберу ее душу. Или подожду того дня, когда мы сразимся на арене. И тогда заберу в цитадель вас обоих. Я сделаю это с удовольствием. Ты сможешь увидеть, как она перестанет быть человеком. Есть вещи похуже, чем смерть, когда-нибудь ты это поймешь.

С этими словами он развернулся и исчез в темноте.

Я еще долго сидел, скорчившись на лестнице, и размышлял над тем, что сказал джинн. Мне было страшно за Квин. Какие чувства я к ней испытываю? Любовь? Но как можно любить кого-то, если эта любовь безответна? И что, из-за этого Квин теперь в опасности? Или Хоб просто хотел меня запугать? А вдруг под ударом может оказаться любой, кто, по мнению джинна, мне дорог?

Эти вопросы сводили с ума. Увы, ответов на них у меня не было.

Я попытался уснуть, но лежать на ступеньках было неудобно, да и слова Хоба не выходили у меня из головы. И все же в какой-то миг, вконец измученный, я уснул.

Меня разбудили хриплый смех и скрежет ключа в замке. Решетка открылась, и меня грубым рывком поставили на ноги.

Я увидел перед собой четверых людей Киро. Двое схватили меня под руки, двое сжимали в руках факелы. Не говоря ни слова, они повели меня куда-то в глубь тоннеля.

Интересно, куда мы направляемся? Ответ на этот вопрос я получил достаточно скоро, когда мы оказались в амфитеатре. Арена была пуста, ограждавших ее мечей видно не было. Зато здесь нас ждал Киро. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Меня подвели к нему.

– Хорошо провел ночь? – глумливо поинтересовался он.

Я ничего не ответил.

– Ну как, не побоялся спуститься по лестнице и посмотреть, что там, внизу?

Я вновь промолчал. Мне почему-то казалось, все, что я скажу, будет использовано против меня. Услышав этот издевательский вопрос, мои конвоиры усмехнулись. Я был единственный, кто не оценил шутки.