Джозеф Дилейни - Арена 13. Жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Я кивнул. Не исключено, что поединки на Арене 13 тоже возникли как вариант жестокого гентхайского ритуала.

– У меня есть причина сказать тебе это, Лейф, – произнес Коннит с мрачной улыбкой. – Понимаешь, сейчас тот самый худший год. Мы вошли в тринадцатую часть Волчьего Колеса.

Еще три ночи – и мы встретим полнолуние. И тогда начнутся ритуальные поединки. Хочешь лучше узнать народ твоего отца? У тебя есть шанс увидеть нечто такое, о чем не ведают посторонние. Ты приглашен увидеть ритуал вместе с избранным отрядом. С теми, кто приходится родственниками воинам. Каждый воин будет защищать свою дочь. Все, кроме одного! В этом году один ребенок осиротел, но жребий все равно пал на нее, и ее привяжут к столбу. Такое случается редко, но теперь кто-то из наших соплеменников должен добровольно вызваться защищать эту девочку. Хочешь быть принятым за своего, Лейф? Хочешь стать настоящим воином своего народа со всеми почестями и уважением, которые такому воину причитаются? Хочешь?

– Да, господин, – кивнул я.

– Что ж, у тебя есть такая возможность. Она сама идет тебе в руки… Но примешь ли ты ее? Готов ли ты защитить сироту?

– Ты хочешь, чтобы я защитил ее, господин? – удивленно спросил я. – Но почему я?

– Ты не один, Лейф. Добровольцев найдется много, и каждый будет рад доказать свою сноровку и храбрость. Но если ты хочешь воспользоваться такой возможностью, это будет мой дар тебе. Девочку-сироту привяжут к столбу в третью ночь, так что у тебя будет много времени наблюдать за вервейтами, увидеть их в бою и решить, как добиться победы. У тебя хорошая реакция, но есть ли у тебя тактические способности победить и спасти ребенка? Хватит ли тебе в нужный момент мужества? Я видел, как ты бился с подручными Хоба, но ты не нанес смертельного удара, как поступил бы настоящий воин. На этот раз тебе придется воспользоваться мечом, чтобы уничтожить вервейта. Ты должен будешь убить все его четыре сущности!

– Моим мечом, господин? Я поклялся не использовать его за пределами Арены 13.

Коннит вздохнул:

– Эту клятву приносят согласно правилам города. Здесь лес, здесь земли гентхаев, и здесь действуют другие правила. Давай без отговорок, Лейф!

С этими словами он холодно кивнул мне и ушел прочь под падающим снегом.

Я же вернулся к своему дереву и подобрал топор. Меня терзали противоречивые мысли. Мне не хотелось терять место в команде Тайрона, я мечтал сражаться на Арене 13.

Несмотря на слова Коннита, если кто-то в Джиндине узнает, что я нарушил клятву, меня выгонят из команды и никогда больше не пустят на арену.

Скажи Коннит, что я единственный, кто может защитить сироту, это было бы совсем другое дело. Но ведь я не единственный. Найдется немало молодых гентхайских воинов, горящих желанием исполнить роль, которую их вождь предложил мне. Какое бы решение я ни принял, ребенка будет кому защитить.

И все же мне хотелось доказать свою храбрость и быть принятым гентхаями. Я могу показать Конниту, на что я способен. Похоже, он посчитал меня трусом из-за того, что я тогда не убил кисточку. А если я приму участие в поединке, мне придется убить вервейта. Лишить жизни волка легче, чем убить кого-то, кто похож на человека, – и я наверняка смогу это сделать.

Что же мне ему сказать? Так и не приняв решения, я снова обрушил на дерево удары топора.

Когда я снова оказался в гентхайском конференц-зале, он в очередной раз поразил меня своими масштабами: громадный, с высоким потолком, поддерживаемым массивными балками, с тремя огромными очагами и множеством лиц-рельефов на стенах. Но огромные двойные двери, через которые можно было выйти прямо в лес, были закрыты.

На моих глазах со стен сняли факелы и погасили их. Во рту у меня пересохло – верный признак волнения, вызванного тем, чему я сейчас стану свидетелем.

По сигналу Коннита я вместе с гентхайскими воинами отошел назад, к гаснувшему теплу и свету очагов, освободив место посреди огромного зала. Именно здесь пройдут поединки между воинами и вервейтами.

У дальней стены высился массивный деревянный трон, сидя на котором Коннит бесстрастно наблюдал за происходящим.

Внезапно пол содрогнулся от мощного грохота. Огромные двойные двери распахнулись настежь, впуская внутрь ночь… Сквозь ветви деревьев сияла полная луна. От нее в зал лился яркий белый свет, освещая столб, от которого через весь пол пролегла длинная тонкая тень.