Ларри Хама - Смерть Первого Мстителя [litres]

Отлично. Теперь моя работа – выслеживать своего настоящего начальника, человека, перед которым я неофициально отчитываюсь и лучше которого никто не поможет Стиву справиться с текущей ситуацией. Как будто до этого было мало стресса. Мне много чего приходится держать при себе, и чем дольше я остаюсь в компании людей вроде Марии Хилл и Тони Старка, тем сложнее и сложнее делать это. Я изо всех сил стараюсь источать флер уверенности и спокойствия и даже не замечаю, что в углу моей крошечной «каюты» в отсеке для несемейных офицеров кто-то есть, пока не вхожу и не запираю за собой дверь.

– Что-то случилось, Агент 13?

Ник Фьюри. Или, по крайней мере, его реалистичная модель-приманка, которая ходит тут повсюду, чтобы любой, у кого есть уровень доступа «ультра-ультра-плюс», мог делать вид, что он здесь и работает, хотя на самом деле Фьюри прячется в неизвестном убежище с пассивными глушителями, окруженный не столь пассивными ловушками. Стоит лучше себя контролировать. Интересно, это ИЖМ, которую перепрограммировал Зимний солдат? Я знаю, что тут несколько моделей-приманок Ника Фьюри, но вдруг именно эта не докладывает лично оригиналу? Мой ответ не обязателен. Отвечаю уклончиво. Точнее, сама задаю вопрос.

– Что ты тут делаешь?

Робот Фьюри поднимает повязку на глазу, и под ней оказывается сканер сетчатки.

– Я сканировал вашу каюту на предмет устройств наблюдения. Моему контролеру нужно встретиться с вами. Пожалуйста, сделайте шаг вперед, чтобы подтвердить свою личность.

Я прохожу тест, повязка опускается, и включается интерфейс связи, превращая ИЖМ в довольно странного переговорщика от Ника Фьюри со всеми жестами и манерами оригинала.

– Привет, Шэрон. У нас тут серьезная проблема.

– Это у вас-то, полковник Фьюри? Мне кажется, она знает, что я выходила с вами на связь.

– Мария Хилл ничего не знает. Она подозревает. Но, черт возьми, она подозревает всех, с кем я хоть насколько-то близко общался. Она даже прослушивает ванную Дум-Дум Дугана. Я бы даже Барону Штрукеру такой слежки не пожелал.

Разговоры через ИЖМ в таком режиме довольно неприятны. Я все время забываюсь и начинаю смотреть в глаза. Еще есть небольшая задержка по времени, а значит, возможно, сигнал отражается от спутника. Я резко перебиваю его:

– При всем уважении, вы меня не слушаете, сэр. Она только что перевела меня в команду, которая должна вас выслеживать. А теперь вы отправили ИЖМ в квартиру в отсеке для несемейных для того, чтобы обменяться сообщениями, которые проще было бы передать через тайник.

Копия Фьюри поджимает губы, поднимает бровь и почесывает затылок. Где-то далеко настоящий Фьюри делает то же самое. Он жестом предлагает мне сесть, как будто намечается долгий разговор.

– Лапочка, ты единственная, кто тут не слушает. Я же сказал, у нас есть проблема, но это не Мария Хилл.

Я сажусь.

– Во-первых, скажи, у тебя еще осталась ранняя модель нейронейтрализующего пистолета ЩИТа?

– Да, она заперта в сейфе в моей спальне. Ближе к делу, Фьюри. В ком же проблема?

– В Капитане.

ТАК ВОТ, это долгая история, полная драматического напряжения, благих намерений и плохих событий, происходящих с хорошими людьми. Шекспир был бы в восторге. Полная шума и ярости, скажете вы, но и полная смысла. В конце концов он говорит, что ему от меня нужно, и по его инструкциям становится понятно, что все его предыдущие поручения были просто цветочками. На сей раз нужно не просто нарушать правила или не подчиняться. Теперь его просьба подразумевает наказуемые умышленные действия, которые противоречат трем законам о национальной безопасности, Уставу ООН, нескольким местным законам и дюжине статей единого Кодекса правосудия ЩИТа. Но для Фьюри я открытая книга, и он заведомо в более выигрышной позиции. Правы были Биг Мама Торнтон и Дженис Джоплин, любовь – это кандалы с пушечным ядром.

Фьюри сообщает, что в ящике моего стола лежит сверток, а затем отключается, и ИЖМ становится уже не такой точной копией полковника. Я жду, пока робот Фьюри удалится из моей каюты, и только потом решаюсь открыть ящик. Там я нахожу нечто напоминающее на вид блок дистанционного управления с красной кнопкой и крышкой «безопасности» над ней и лампочкой с пометкой «в боевой готовности». Второй предмет – «черный ящик» размером примерно с флеш-накопитель для USB.

Час я провожу, изучая распечатку официальных приказов ЩИТа о моем новом назначении и обязанностях, новую карту безопасности, список кодов доступа, паролей и специальных аббревиатур, которые необходимо запомнить; кроме того, читаю напоминание о том, что завтра в восемь нужно идти на брифинг оперативной команды в одну из кают-компаний. Это самое простое. А вот обмануть транспортную систему с билетами и вывезти из ангара автолет Mark V – уже другое дело. У меня есть черный ящик, который принесла ИЖМ Фьюри. Мне иногда кажется, что он раздает такие коробки, как общепиты – игрушки для детей. Это необнаруживаемый межканальный глушитель, который усиливает близкие волны и забивает шпионские камеры и микрофоны. Также он нарушает работу навигатора как в летающем автомобиле, так и в моем коммуникаторе. Он сообщит Центру обработки данных, что я в Хобокене, хотя я буду в центральной части Бруклина, которую еще не заполонили хипстеры и в которой пока можно найти старый складской район.