Ларри Хама - Смерть Первого Мстителя [litres]

– Капитан Америка всегда был и остается агентом правительства Соединенных Штатов, а вы выступали как официальное связующее звено между ним и ЩИТом. У вас за плечами есть история отношений с этим человеком, при этом вы знали, что подобные связи запрещены, и все же вы вините Хилл…

– Мы со Стивом… с Капитаном Америка долгое время работали вместе безо всяких… хм… происшествий. Мы профессионалы. Я не ожидала, что к нашей работе примешаются такие обстоятельства. Может, я была слишком наивной и потому не думала, что все так обернется. Но я учусь на своих ошибках.

Стоит сказать психиатру то, что он хочет услышать, и он напишет куда более выгодный для меня отчет, который будет хорошо смотреться в личном деле. Но какой смысл? Стив не одобрит, если я поддамся, и от этой мысли все внутри сжимается. Как все сложно… Сначала я думала, что Акт о регистрации – разумная мера. Меня сильно расстроила трагедия в Стэмфорде, к которой герои имели непосредственное отношение, – тогда погибли дети. Мне самой никогда не было дела до героев в костюмах, если только это не касалось Кэпа или Сокола. Я видела, как Стив организовывал движение сопротивления и яростно бился против своих лучших друзей. Он заплатил высокую цену за то, чтобы оказаться вне досягаемости закона. Я рассказываю все это врачу, а он заключает, что я не хотела предавать любимого человека.

Нет большого толка от объяснений, что каждый солдат осознает две противоречащие друг другу вещи: первое – приказ важнее дружбы, а второе – в мире мало более сильных связей, чем между боевыми товарищами. Гражданские не понимают, как у нас в голове уживаются обе эти установки. У них нет этого опыта, они не могут прочувствовать, как относятся друг к другу те, кто вместе пережил бой. Из-за этого военные рассказывают свои настоящие истории только другим военным.

Выудить из меня все это – работа психиатра. Стоит ему спросить – покажу карты. Но не все разом.

– И все же, Агент 13, вы его предали. Не хотите поговорить об этом?

– Стив залег на дно на несколько недель. Его искали все без исключения агентства безопасности и все супергерои, лояльные к идее регистрации. У нас же был тайник, чтобы обмениваться сообщениями. Я договорилась с ним о встрече на крыше, а он и заподозрить не мог, что я заманю его в ловушку. Я никогда не чувствовала себя так гадко, как в ту ночь, когда под лунным светом он поцеловал меня, а я ответила на поцелуй. Потом, в безопасной, безвкусно отделанной комнате неподалеку от места встречи он сказал, что мне его не переубедить. Еще Стив рассказал, что на людей охотились только за то, что они водили знакомство несколько лет назад, когда он раскрыл свою личность, и некоторых убили. Это означало, что больше не получится вести двойную жизнь и поддерживать хоть какую-то иллюзию нормальности. «Я принял это, потому что я – Капитан Америка, но не пожелал бы такого никому», – вот его слова. Я сказала ему, что он в любом случае нарушает закон, а на верховенстве закона основана наша страна. Он возразил, что наша страна основана на нарушении закона, неправильного закона. А потом процитировал Бена Франклина и Томаса Пайна.

– А все время, что вы разговаривали, вы знали, что за ним идут Плащеубийцы?

– Я думала, что смогу его убедить. Если только удастся поговорить с ним с глазу на глаз, я уговорю его поменять мнение. Это была отчаянная попытка выиграть время. Нужно было учесть, что Стив готов умереть за то, во что верит, но мне совсем не хотелось, чтобы погиб человек, которого я люблю.

– Агент 13, в своей объяснительной вы признали серьезные нарушения Кодекса поведения. Вы зашифровали данные GPS-навигатора в системе коммуникации и дали неверный адрес агентам ЩИТа, верно? Вы знали, что агенты ворвутся в пустую квартиру? Вы поставили любовь, а не свои обязанности на первое место. Как вы объясните ваше личное решение этого этического конфликта?

– Я планировала послать Плащеубийцам сигнал, если не смогу переубедить Стива. Правда планировала. Но когда дошло до дела, я не смогла. Не знаю почему. Это на меня совсем не похоже. Я хороший солдат. Я давала клятвы. Но тогда я была наедине со Стивом, просила его остаться, сказала ему, что люблю, – боже, как давно я не произносила этих слов. Они выскочили случайно и повисли между нами.

Психиатр реагирует на это так, как я и ожидала: он считает, высказать то, что я держала внутри, было правильно. По его лицу ничего не поймешь. Наверное, для людей его профессии это одно из основных качеств. Я отлично играю в покер и обычно вижу, если кто-то выдает свои эмоции, но тут – ничего. Все же я ему доверяю и прямо спрашиваю, смогу ли продолжить выполнять свою работу. Он говорит, что пока не знает, и назначает встречу через два дня.