Михаил Рожков - Хранитель

Пациент в ответ моргнул глазами.

— Пойдём в коридор, — приподнимая за руку больного, произнёс Пётр Алексеевич.

Больной нехотя встал, Ручкин вывел его из палаты, прислонил к стене и закрыл дверь на замок.

«Чую, эти сутки будут непростыми», — подумал про себя журналист, заходя в последнюю палату. В ней сидели трое мужчин на одной кровати и о чём-то вяло разговаривали.

— На перекличку, — вновь произнёс псевдомедбрат уже набившую оскомину фразу.

Мужчины одновременно недовольно взглянули на журналиста и продолжили своё занятие.

— На перекличку выходим, — вновь повторил журналист, но уже более жёстко.

Мужчины нехотя встали и, не переставая что-то обсуждать, покинули помещение.

Началась перекличка. Все собрались в холле. Кто-то из больных сидел на диване, кто-то на кресле. Иные стояли и смотрели на Ручкина, другие сидели, прислонившись к стене, и дремали.

— Арбузов? — начала перекличку Галина.

— Я.

— Аюмов?

— Здесь.

— Баранников.

— Здесь.

— Валетов?

— Я.

— Горбенко?

— Тут.

И так до конца списка, в алфавитном порядке. Перекличка закончилась, все сорок два человека были на месте. Галина прикрыла тетрадь и пошла в палату ООР отмечать больных, находившихся там. В ней тоже все были на месте.

— На завтрак, — зычным голосом крикнула Галина и пошла, гремя ключами, открывать дверь комнаты приёма пищи.

Люди гуськом потянулись за ней. Кто-то нехотя, а кто-то с радостью. Вошла толстенькая буфетчица с двумя железными вёдрами в руках и поставила их на стол, на котором стояли пустые металлические тарелки и железные ложки. Больные по одному подходили к буфетчице, та зачерпывала большим половником манную кашу из ведра, клала в неё ложку и отдавала больному. Галина разносила хлеб и какао.

Подойдя к Ручкину, она тихо произнесла:

— Стоишь здесь, смотришь, чтобы не было никаких происшествий.

Пациенты начали приём пищи, громко гремя ложками. Один из них, худенький паренёк лет восемнадцати с лёгким пушком под носом, зачерпнул ложку каши и кинул её в сидящего напротив пожилого мужчину. Тот резко вскочил и, заплакав, бросился бежать к выходу.

— Иванов, — крикнула грозно буфетчица, — перестань буянить. А ты, Кроликов, сядь на место.

Иванов тут же сделал невинный вид, а Кроликов, вытирая ладонью глаза, пошёл за свой стол. Ели недолго, после чего Галина принесла тетрадь и поднос с таблетками.

— Смотри, — сказала она Ручкину, — подходишь к столу, спрашиваешь фамилию, в списке находишь названия таблеток, берёшь их с подноса и даёшь больному. После чего смотришь, чтобы он их выпил, затем просишь показать язык и, если всё хорошо, идёшь дальше. Всё понял?

— Да.

Задание оказалось несложным, но очень нудным. Пётр Алексеевич справился с ним минут за двадцать. После чего Галина включила больным телевизор, и они переместились в холл.

— Ну а мы тоже позавтракаем, — весело сказала медсестра и уселась за стол, накладывая себе кашу. — Ты-то будешь, Петь?

— Нет, наверное. Какао только попью, — ответил, присаживаясь за стол, Ручкин, наблюдая, как буфетчица собирает тарелки. — А за пациентами кто следит?

— Люська посмотрит. Санитарка наша.

Ручкин молча смотрел, как Галина аппетитно уплетает манную кашу, и мелкими глотками пил какао. Какао было дрянь, но выбирать не приходилось.

— Ну как тебе тут, Петя? — спросила, жуя, медсестра?

— Непривычно, — честно признался журналист.

— А до этого где работал?

— На скорой помощи, фельдшером, — соврал Пётр Алексеевич.

— Ну да, у нас работа специфическая, — начала наставлять Галина, — с ними как с детьми, кого-то надо припугнуть, какого-то похвалить, кого-то наказать. Главное, не показывать страха, они это мигом чуют. Они должны тебя не бояться, а именно уважать, иначе у тебя ничего не получится. Ясно?

— Ясно. А почему они тут все полусонные ходят?

— Так от таблеток, спать хотят. Поэтому так нехотя из палат и выходят. Некоторые прямо стоя и засыпают. Ну, ничего, сейчас поедим, Люська полы помоет в палатах, там обед, а после него и запустим их на тихий час.

— А кто вторая медсестра?

— Жанка. Тоже, кстати, на скорой раньше работала. У неё свой пост — палата ООР. Там сейчас семеро лежат. Вроде все, тьфу-тьфу-тьфу, спокойные. Ванюшка к нам поступил перед Новым годом, тоже вроде тихий. Там работая простая, смотри за ними, чтобы чего не случилось, судно подавай или утку, кто поспокойней, можно и в туалет выпустить. Если кто буянить начнёт, то к кровати привязываешь и звонишь дежурному врачу.