Михаил Рожков - Хранитель

Василий Иванович резко замолчал. Видно, что ему стало немножко неудобно. Он подошёл к столу, сел в своё кресло и забарабанил пальцами по подлокотнику. Было видно, как в его мозгу боролись эмоции.

— Ну, хорошо, — снисходительно произнёс Рыбин, — допустим, пустил я Ручкина в отделение. Как я объясню медсёстрам и санитаркам, что у нас в отделении больной без документов, удивительно похожий на известного журналиста.

— Ну, насчёт похожий, то это не проблема, — парировал Монахов, — мы его так загримируем, мама родная не узнает. А вот с первым надо подумать. Неужели никаких вариантов?

— На каждого больного тут такая куча бумаг заводится, ты даже себе не представляешь. Но есть другая идея.

— Какая? — в один голос вскрикнули Монахов с Ручкиным.

— А что если вы побудете в качестве практиканта? — задумчиво произнёс Рыбин. — Даже не так, вы побудете медбратом на испытательном сроке. А что, это идея. Кадров у нас постоянно не хватает, испытательный срок для новеньких — частая практика у нас. Закреплю вас за медсестрой, она вам всё покажет, расскажет, да и времени пообщаться с больным у вас будет предостаточно. Да и по шапке в случае чего я не сильно получу.

— Отлично! — воскликнул журналист. — Когда приступать?

— А завтра и приступите. Я как раз завтра дежурю по больнице. Медсёстры завтра в смене адекватные, предупрежу их. Так что к восьми часам жду вас, Пётр Алексеевич, в отделении. Только вот с внешностью поработайте

Геннадий Викторович смотрел на журналиста, жуя фисташки и запивая их пивом.

— Усы мы тебе приклеим, — сказал он задумчиво, — с волосами что делать? Может, налысо побрить?

— А париком не проще обойтись? — ответил Пётр Алексеевич, разглядывая своё лицо в маленькое зеркало.

— Ну, как вариант. Очки наденем и всё, никто и не узнает. Только парик нужно светлый. Будешь блондином.

— Зачем?

— Сыграем на контрасте.

— А где парик и усы то возьмём? — спросил озадаченно Ручкин?

— Да есть у меня, — хитро ответил Монахов.

— Да? И откуда?

— Только обещай, что не будешь смеяться? — попросил историк.

— Неужели ролевые игры? — смеясь, задал вопрос журналист. — Чего молчишь-то? Угадал?

— Неважно, — насупившись, ответил Геннадий Викторович. — Есть и есть.

— Ладно, — примирительно произнёс Пётр Алексеевич, — как думаешь, что это за человек?

— Ты про Ивана?

— Про него, или кто он там.

— Не знаю. Мыслей вообще никаких. А у тебя?

— Есть одно предположение, но я не уверен. Вообще, такое чувство, что я опять ввязываюсь во что-то неприятное.

— У тебя был выбор, мог остаться в Москве с женой.

— Да не было у меня выбора, это уже мой крест.

— Ладно, хватит лирики, — произнёс Монахов, допивая пиво, — пошли наряжаться.

В семь часов пятьдесят минут высокий блондин с роскошными пшеничными усами и в очках в тёмной оправе стоял возле двери в отделение. Раздался звук открывающегося замка, и в двери показался сам Василий Иванович.

— Вам кого? — недовольно спросил он. — Сегодня нет посещения больных.

— Василий Иванович, это я, Ручкин, — произнёс блондин.

Рыбин всмотрелся в лицо журналиста, зачем-то слегка присел, приподнял очки и восторженно произнёс:

— Надо же, а я вас и не узнал. Проходите.

Мужчины прошли в кабинет заведующего. Психиатр сел за стол и предложил присесть Ручкину.

— Ну, как настроение? — спросил врач.

— Не очень, если честно. Интересно, кто придумал приходить на работу в восемь утра или вообще к определённому времени? Это же попирание всех свобод человека. Как можно хорошо работать, когда хочется спать? На мой взгляд, надо, чтобы человек выспался, не спеша позавтракал и с хорошим настроением пришёл на работу. И производительность труда, глядишь, повысилась бы, и на работу как на праздник.

— Тогда бы наступил хаос, — заметил психиатр.

— А может быть, наоборот, люди бы стали добрее, — в противовес высказался Ручкин.

— Возможно, — примирительно ответил Рыбин. — Ну а пока это не так, давайте приступать к нашей работе.

— Я готов.

— Для начала убедительная просьба: всё, что вы увидите и услышите в отделении, должно остаться в этих стенах. Ни слова, ни фрагмента, никакого упоминания в газетах, СМИ и так далее.

— Обещаю, — ответил Пётр Алексеевич.

— Хорошо. Тогда небольшой инструктаж. В отделении две медсестры, на первом и втором посту. Первый пост недалеко от входа, второй пост возле палаты ООР.