Эмили Сувада - Эта смертельная спираль [litres]

Но оказалось, что я недостаточно быстрая. Потому что через секунду Дакс врезается в меня, валит на землю и вырывает голубя у меня из рук. Я переворачиваюсь на живот и вскакиваю, как раз вовремя, чтобы схватить его за волосы. А затем со всей силой дергаю обратно. Он кричит, бросает птицу и с обезумевшим взглядом поворачивается ко мне.

Еще несколько секунд назад мы были двумя кодировщиками, обсуждающими ДНК, а теперь, как волки, кружим вокруг друг друга и сражаемся за то, что нам даже не нужно. Птица не имеет значения. Из любого пера, валяющегося на земле, можно извлечь ДНК, но дело уже не в голубе или стихотворении. А в нас с Даксом. В напряжении, которое нарастало между нами с тех пор, как он поцеловал меня на прошлой неделе, когда папы не было дома. Мы так и не поговорили об этом. И я пытаюсь притворяться, что ничего не произошло, потому что сильно боюсь, что мой гиперзаботливый папа узнает об этом и уволит Дакса. Всю неделю мы пытались работать вместе и игнорировать электрическое потрескивание между нами, словно мы два оголенных провода, с которых в любую минуту может сорваться искра.

Я перевожу взгляд на голубя. Но стоит мне дернуться к нему, как Дакс обхватывает рукой мою талию и приподнимает меня. Сердце начинает колотиться, как только наши тела соприкасаются, и я чувствую спиной его грудь. Но его ноги скользят, и, покачнувшись, мы наконец падаем в озеро.

– Дакс, нет! – вскрикиваю я и вырываюсь у него из рук, а затем убираю мокрые волосы с лица.

Он в ответ смеется. И запрокидывает голову, посылая дугу из капель и брызг.

– Да не нужна мне эта чертова птица.

– Тогда почему ты начал это? Как мы теперь объясним это папе?

Дакс улыбается:

– Послушай. Он все знает, принцесса. Мы поговорили, и он не против, хотя и упомянул, что некоторые вещи ценишь больше, когда их ждешь.

– Ты издеваешься? – чуть не задохнувшись от возмущения, спрашиваю я.

– Нет. Может, все дело в апокалипсисе, а может, и нет, но я получил одобрение Агатты. Думаю, ты догадываешься, что как только мы поженимся, я возьму твою фамилию, а нашего первенца мы назовем Лаклан, в честь твоего отца. Конечно, если это окажется девочка, это имя ее не сильно обрадует, но, надеюсь, она поймет и…

– Катарина!

Мы оборачиваемся на голос и видим папу в дверях хижины.

Я смотрю на Дакса и вижу, как он бледнеет. Желудок сводит. Он лгал. Он не разговаривал с папой и не получал его одобрения, а значит, мы оба трупы. Мне пятнадцать. Наше поведение безрассудно. Мне следовало догадаться, что не стоит этого допускать, ведь теперь все разрушится.

Папа выгонит Дакса. А меня отправит в интернат. Самое яркое и счастливое время в моей жизни закончится, так и не начавшись.

– Идите сюда оба, немедленно! – кричит папа.

– Мы просто… Подстрелили голубя… – оправдываюсь я. – Стихотворение…

– Знаю, – отмахивается папа. – Забудь про чертову птицу и иди сюда.

Мы с Даксом обмениваемся напряженными взглядами, направляясь в хижину. Папа ругается, только когда злится, но не похоже, что он злится на нас. Дакс прыгает то на одной, то на другой ноге, чтобы стащить кроссовки. Я в это время стягиваю мокрый свитер и бросаю его на крыльцо.

Папа стоит посреди гостиной в идеально отглаженном лабораторном халате и смотрит на стены. Только на самом деле он не видит их. И даже не замечает, что мы вошли. Он вернулся в виртуальную реальность и просматривает какую-то информацию. Изображения передаются с его панели по оптоволоконным кабелям прямо в зрительный нерв. А мозгу без разницы, как их получать, поэтому то, что он видит глазами, и данные с панели сливаются, создавая единый образ. Когда папа смотрит на стену, он видит экран, на котором появляется видео, изображения или прокручивающийся поток заголовков.

Или что-то, полностью закрывающее вид. Пляж. Звезды. Благодаря панели он может выбраться из хижины и погрузиться в визуализированный мир. По крайней мере, мне так говорят. Я никогда не пробовала что-то подобное. Единственная видеокарта, которая совместима с моей панелью, слишком слабая, чтобы передавать VR [9] Virtual Reality ( англ .) – виртуальная реальность. . Все, что у меня есть – это древний процессор, способный запускать простые зрительные модули и рисовать несколько строк текста у меня перед глазами. Этого достаточно, чтобы я могла отправлять сообщения через коммуникатор, но не хватит, чтобы посмотреть фильм, поиграть во что-нибудь или даже перекодировать ДНК, как делают это все кодировщики в мире.