Холли Блэк - Злой король [litres]

– За вами пошлют, если понадобитесь, – отчаянно блефуя, отвечаю я. Сердце колотится, я не уверена, что кто-нибудь в зале встанет на мою сторону, если дойдет до дела.

– Джуд Дуарте, ты сейчас же оставишь Верховного Короля в покое! – гремит Балекин.

Замечаю, что у Кардана фокусируется взгляд. Он делает усилие, чтобы собраться.

– Не оставит, – заявляет он.

Поскольку даже в таком состоянии никто не смеет возражать Верховному Королю, мне наконец удается вывести Кардана из зала. Мы бредем по коридорам дворца, и мне приходится едва ли не тащить его на себе.

Личная охрана Верховного Короля следует за нами на расстоянии. В голове у меня мелькают вопросы: как его отравили? Кто вложил кубок с ядом в его руку? Когда это случилось?

Схватив в коридоре слугу, я посылаю гонца за Бомбой и, если ее не найдут, за алхимиком.

– С тобой все будет в порядке, – заверяю я Кардана.

– Ты знаешь, – говорит он, повисая на мне, – это должно звучать утешительно. Но когда такое говорит смертный, это не то же самое, что слова из уст народа, не так ли? Для тебя это что-то вроде заклятия. Типа магии надежды. Ты твердишь, что я буду в порядке, потому что боишься, что не буду.

Какое-то время просто молчу. Потом говорю:

– Тебя отравили. Ты понимаешь это, верно?

Кардан не пугается.

– Ах, – вздыхает он. – Балекин.

Ничего не говорю. Только усаживаю его перед камином в моих покоях, оперев спиной о диван. В красивых одеждах на старом ковре, с лихорадочным румянцем на бледном лице, он выглядит странно.

Взяв меня за руку, Кардан прижимает мою ладонь к лицу.

– Забавно, не правда ли, что я смеялся над твоей смертностью, тогда как ты меня наверняка переживешь.

– Ты не умрешь, – настаиваю я.

– О, сколько раз мне хотелось, чтобы ты не лгала! Но сейчас сильнее всего.

Он начинает заваливаться на бок. Хватаю кувшин и наливаю полный стакан. Подношу к его губам:

– Кардан! Выпей как можно больше.

Не отвечает. Кажется, он вот-вот заснет.

– Нет! – Шлепаю его по щекам, сильнее и сильнее, пощечины уже больше похожи на настоящие удары. – Ты не должен спать.

Он открывает глаза и произносит заплетающимся языком:

– Я только немножко посплю.

– Если не хочешь закончить, как Северин из Фейрфолда, на века заключенный под стекло, к которому смертные выстраиваются в очередь, чтобы сняться на фоне его тела, не заснешь.

Кардан шевелится, стараясь выпрямить спину.

– Прекрасно, – соглашается он. – Говори со мной.

– Сегодня видела твою мать. Вся разодетая. Раньше встречалась с ней в Башне забвения.

– Интересуешься, не забыл ли я ее? – беспечно спрашивает он, и я довольна, что Кардан достаточно внимателен, чтобы ответить типичным для себя едким замечанием.

– Рада, что ты способен язвить.

– Надеюсь, эту способность я утрачу последней. Итак, расскажи мне о моей матери.

Пытаюсь придумать что-нибудь не совсем негативное. Решаю использовать только нейтральные фразы.

– Когда мы впервые встретились, я не знала, кто она. За освобождение из Башни она хотела продать мне кое-какую информацию. И боялась тебя.

– Хорошо, – говорит он.

Я удивленно поднимаю брови:

– Тогда каким образом она оказалась при твоем Дворе?

– Полагаю, я сохранил привязанность к ней, – признается он. Наливаю еще воды, и он пьет медленнее, чем хотелось бы. Сразу наливаю еще один стакан.

– А у меня столько вопросов к моей матери.

– И о чем бы ты спросила? – Слова сливаются в одно, но он выталкивает их изо рта.

– Почему она вышла за Мадока, – отвечаю я, показывая на стакан, который он послушно подносит к губам. – Любила ли его и почему сбежала. Была ли счастлива в мире людей. Действительно ли кого-то убила и спрятала тело на пожарище старого замка Мадока.

Вид у Кардана удивленный.

– Я всегда забываю эту часть истории.

Решаю сменить предмет беседы:

– А у тебя есть похожие вопросы к отцу?

– Почему я такой, как есть? – По его тону ясно, что он ожидает похожего вопроса от меня, а сам не сильно интересуется. – Настоящих ответов нет, Джуд. Почему я был жесток с народом? Почему ужасно вел себя с тобой? Потому что мог. Потому что мне это нравилось. Потому что в какие-то моменты, когда я вел себя отвратительнее всего, чувствовал себя сильным, а большую часть времени ощущал беспомощность, хотя был принцем и сыном Верховного Короля Эльфхейма.

– Это уже ответ, – замечаю я.

– Разве? – удивляется он и, помолчав, добавляет: – Ты должна выйти.