Он встал и положил руку мне на плечо – словно плитой свинцовой придавил.
– Даже любимая дочь все равно всего лишь дочь.
Я подавила желание отшатнуться. Из голоса отца исчезла теплота, сменившись монотонным холодом, знакомым мне куда лучше.
– У тебя всегда был мужской ум, Майявати. Если в следующей жизни удача дарует тебе другой пол, ты сможешь стать прекрасным правителем.
Дворцовая стража обступила раджу алым полукругом, и он ушел, не обронив больше ни слова. Несмотря на вечернее тепло, я задрожала. Его слова болезненно впивались в кожу. Каждая фраза – шип, от которого не увернуться.
Второй раз за сегодня я очутилась где-то, не понимая, как туда попала. Я шагнула в гарем, и меня захлестнул шквал звуков.
– Чего раджа хотел от тебя?
Я подавила стон. Чувство вины перед юным стражником испарилось без остатка – вот ведь язык без костей. Наверное, следовало напугать его еще сильнее.
Из тени вышла Парвати, моя единокровная сестра, угрожающе – насколько может угрожать некто столь красивый и утомительный – сверкая нефритово-зелеными глазами.
– Ты теперь станешь королевской девадаси [7] Девочка, посвященная божеству при рождении или по обету, живущая и служащая при храме до конца своей жизни.
? – спросила она. – Все равно никто не верил, что ты выйдешь замуж.
Я едва не подавилась смехом. Я бы предпочла стать девадаси и всю жизнь провести при храме, чем раствориться в безвестности.
– Правда, что раджа обличил тебя? – подала голос одна из жен, и я повернулась к ней.
Новенькая, по крайней мере, я ее раньше не видела. Тонкие губы, торчащие зубы – сомневаюсь, что отец польстился на ее красоту или воспылал чувствами. Вероятно, она, как и я, жена политически выгодная. Она уставилась на меня – сначала с любопытством, затем смущенно.
– Меня ждет свадьба, – сказала я всем.
Гарем наполнился визгливыми криками.
– С кем? – не поверила Джая. – С чудовищем, что подходит тебе по гороскопу?
– Уверена, что раджа не солгал, лишь бы пощадить твои чувства? – уточнила другая жена.
Вскинув подбородок, я уже хотела протиснуться мимо, как вдруг услышала тонкий детский голосок. В облаке каштановых кудрей ко мне подбежала Гаури и обняла меня за ноги. Я склонилась к ней, уткнувшись носом в сладкую макушку и крепко сжав худенькие плечи, словно единственный якорь, удерживающий меня в этом мире.
– Ты бросаешь меня? – спросила Гаури.
Я опустилась перед ней на колени и вгляделась в лицо, запоминая румянец на ее щеках и ямочки от улыбки. Я не могла ей солгать и хотела сказать, что у меня нет выбора и что придется Гаури найти кого-нибудь другого, кто будет рассказывать ей сказки на ночь и превращать кошмары в волшебные сны. Но прежде, чем я успела придумать достойное объяснение, на меня налетела одна из жен и оттолкнула прочь.
Я подняла голову и инстинктивно притянула сестренку ближе.
– Не трави девочку своим злосчастьем, – прошипела матушка Дхина, вырывая ее из моих объятий.
Гаури сопротивлялась, но тщетно. Я медленно поднялась с пола. Я хотела покоя, равновесия. И никогда бы не дала воли гневу и истерии на глазах Гаури. Наши с матушкой Дхиной взгляды встретились.
Кольцо женщин вокруг меня сужалось, кривым зеркалом отражая мое будущее – клетку с благодатной почвой для роста горечи и злобы. Я попятилась, попыталась их обойти, как будто могла избежать этой участи одной лишь силой воли. Голоса жен и сестер слились в невыносимый гомон, так что не получалось разобрать ни слова. Все говорили как одна.
– Куда бы ни пошла, ты сеешь только смерть. Забирай свою заразу подальше отсюда, – сплюнула матушка Дхина.
Мрамор подо мной был холоден и сух, но ноги скользили, будто его залили водой. В ушах зазвенело, и я ринулась прочь, а когда распахнула дверь своих покоев и осела на пол – тело от пяток до макушки дрожало от ярости.
Там, где прежде комната на закате светилась розовым, теперь стены полыхали алым пламенем, готовым меня поглотить. Бхарата мечтала избавиться от меня не меньше, чем я от нее, но не так же! Как будто я клочок земли, отданный соседям в обмен на иные блага. Это не свобода.
Вспомнилось лицо Гаури в тот миг, когда я опустилась перед ней на колени. Что я собиралась сказать? Что выбора нет и я должна уйти? Вероятно, то лишь наполовину правда. Я должна была уйти, но вот как уйти – зависело только от меня. Я устремила взгляд в бескрайнее небо, раскинувшееся за окном. Если выбора не дают, надо делать свой.
Читать дальше