Диана Ибрагимова - Зенит затмения [litres]

– Взвести курки! – скомандовал он одновременно со вторым ударом. – Стрелять по моей команде! Первый круг – готовьсь!

Солдаты, стоявшие перед палатками, вынули оружие из ножен. Прозвенел панихидный пятый удар. Тавар с ухмылкой посмотрел на предательски-ясное небо, где не было даже намека на черное солнце, тогда как обычно перед затмением все сначала стремительно темнело, мир терял краски на несколько минут, и только затем появлялось угольное светило.

– Первый круг – вперед!

И началось. Две стены: белая и черная – соединились в кровавое кольцо. Замелькали иглы, секиры и ножи. Боковым зрением Чинуш видел, как порченые падают. Он действовал так быстро, как только мог. Отвел руку с кардом, рванул мыша вниз и свободным локтем ударил его в затылок. Тут же метнул два ножа в ноги следующему и вырубил тыльной стороной кинжала. Мимо скакнула рысь, вгрызлась кому-то в шею, но ее тут же ранили, и она бросилась на обидчика.

«Не убивать. Не убивать», – пульсировало в висках предупреждение Астре.

Лучше бы приказал. Подчиняться вслепую проще, чем контролировать себя.

Отшвырнув пинком еще одного мыша, пес прорвался к ближайшей палатке.

– Пли! – грянул приказ Тавара.

Чинуш даже не понял, как все случилось. Он сделал еще два шага к стрелку и увидел, что напротив стоит мастер и перезаряжает пистоль. Кто-то вонзил нож Чинушу в бок, прежде чем он ощутил в груди огненную вспышку. Ноги подкосились. По белой ткани расплывалось темно-красное пятно. Пес упал на спину, захлебываясь кровью. И тут же чье-то тело придавило грудную клетку. Чинуш сделал последний сиплый вдох и остался лежать с широко раскрытыми глазами. В них все еще отражалось предательски-лазурное небо.

Дул сильный ветер, и длинные, как хвост Змея, волосы Кайоши развевались на всю длину. Часы пробили пять вечера, но черное солнце не появилось. В последнем видении сын Драконов отчетливо видел стеклянную башню на площади Падура и то, как стрелки встали в одну линию. А потом кромешную темноту и пепел. Где же затмение? Где оно?

– Кайоши, – быстро сказал Астре, посмотрев на провидца. – Пора.

В его глазах отражалась вся боль от резни за внешним кругом. Нико, стоявший спиной к сыну Драконов, молча сжал его плечо.

– Удачно переродиться, парни, – проговорил он. – Я буду ждать.

Кайоши закрыл глаза и вырвался из тела. Этого бесполезного, безжизненного сосуда, где душа обитала, как в тюрьме. Он сразу же почувствовал рядом Астре и вытянул его в тонкую нить. Словно два Дракона, объединенные танцем, они пронзили Косичку и потянули его за собой, как ленту. Затем врезались в Унару и забрали ее дух. Быстрее, чем пуля, прошедшая расстояние от дула до внешнего круга, примали соединили остальных в непрерывное кольцо.

«Расщепляйте все, что пытается пройти через вас!» – скомандовал калека.

Души стали закручиваться в подвижный вихрь. Драконом, проглотившим собственный хвост, Кайоши слился сам с собой, замыкая круг, и создал совершенство. Идеальный, непроницаемый барьер из живых душ. Абсолютное единство. Чистая магия.

Пальцы Сиины дрожали. Она стискивала плечи Липкуда, а в груди разрывался болезненный ком. Словно огромный гнойник лопнул и мерзкая жижа сочилась из него, заполняя внутренности. Они умирали прямо на глазах. Им вспарывали глотки и животы. В них стреляли. Сиина только что видела, как убили Марха. Секунду назад он стоял прямо перед ней. И вот уже лежал в траве, и по нему топтались. Зехма с яростным рыком бил всех направо и налево обухом топора, пока ему прямо в лоб не вонзился нож. Дольше всех стоял Рори. Он двигался ловко, как кошка, а бил, как таран. Глядя на него, Сиина даже поверила, что братец выстоит. Что не умрет до затмения. Что хотя бы он останется. Рори прорвался к палатке и сшиб головами стрелков, но тут же в него выстрелили двое, стоявшие сбоку. Рори упал с пулями в виске и шее.

Через каких-то пару минут первая шеренга полегла вся. Кругом валялись бесполезные секиры и ножи. Пахло кровью. Черный человек что-то скомандовал, и наемники отступили назад, открывая палатки, в которых прятались стрелки.

Больше некому было оборонять порченых. Сиина сжимала плечи Липкуда, а ей хотелось броситься вперед и загородить его. Черный человек снова что-то сказал. Люди в палатках наставили пистоли на прималей.

– Сиина, – шепнул Косичка. – Я тебя люблю.

Его голова ударилась о грудь, тело обмякло, и только руки порченой удержали шамана от падения.

– Хащ! – крикнул черный человек.