Анджей Сапковский: Ведьмак. Владычица Озера

Стелла Конгрев низко присела в изящном реверансе.

– Ваше императорское величество слишком добры к нам.

– Не хвали дня до захода…

– Ах, – графиня слегка поджала губы, – значит, так.

– Значит, так.

– И что будет с ней, Эмгыр?

– Не знаю, – ответил он. – Через десять дней я возобновлю наступление на Севере. Оно обещает быть нелегким. Очень тяжелая война. Ваттье де Ридо следит за направленными против нас заговорами и противодействующими группировками. К разным, самым различным действиям может принудить меня забота о безопасности государства.

– Это дитя ни в чем не виновно.

– Я сказал – безопасность государства. Безопасность государства не имеет ничего общего со справедливостью. Впрочем… – Он махнул рукой. – Я хочу с ней поговорить. Наедине. Подойди поближе, княжна. Ну, давай, давай. Быстрее. Император приказывает.

Девушка низко присела. Эмгыр внимательно смотрел на нее, мысленно возвращаясь к столь чреватой последствиями аудиенции в Лок Гриме. Он был признателен, более того, восхищался Стеллой Конгрев, которая за минувшие шесть месяцев сумела превратить неуклюжего утенка в маленькую аристократку.

– Оставьте нас, – приказал он. – Прервись, мэтр Робин, промой кисти, скажем. Тебя, графиня, прошу подождать в приемной. А ты, княжна, пройди со мной на террасу.

Выпавший ночью мокрый снег растаял в первых лучах утреннего солнца, но крыши башен и навесные бойницы замка Дарн Рован все еще были влажными и блестели так, словно там что-то горело.

Эмгыр подошел к балюстраде. Девушка, как предписывал этикет, держалась в шаге позади него. Нетерпеливым жестом он подозвал ее и велел подойти ближе.

Долго молчал, обеими руками опершись о перила, вглядываясь в горы и покрывающие их вечнозеленые тисы, резко контрастирующие с меловой белизной каменистых склонов. Поблескивала река – лента расплавленного серебра, змеящаяся по дну котловины.

В воздухе чувствовалась весна.

– Я слишком редко здесь бываю, – бросил Эмгыр.

Девушка молчала.

– Слишком редко приезжаю сюда, – повторил он, поворачиваясь к ней. – А ведь здесь места прекрасные и спокойные. Красивый пейзаж… Ты согласна со мной?

– Да, ваше императорское величество.

– В воздухе уже чувствуется весна. Я прав?

– Да, ваше императорское величество.

Снизу, с придворцовой площади, доносилось пение, перекрываемое скрипом, бряцанием и звоном подков. Эскорт, уведомленный о том, что император собирается отбыть, спешно готовился в путь. Эмгыр помнил, что среди гвардейцев есть один, который любит петь. Часто. И независимо от обстоятельств.

– Хорошая баллада, – сказал Эмгыр задумчиво, поглаживая тяжелый золотой императорский альшбанд [7].

– Хорошая, ваше императорское величество.

«Ваттье уверяет меня, что уже напал на след Вильгефорца. Что найти его – дело нескольких дней, самое большее – недель. Предателям отрубят головы, а в Нильфгаард привезут настоящую Цириллу, королеву Цинтры, надо что-то делать с двойником!»

– Подними голову.

Она подняла.

– У тебя есть какие-нибудь желания? – неожиданно резко спросил он. – Жалобы? Просьбы?

– Нет, ваше императорское величество.

– Правда? Любопытно, однако. Ну, я ведь не могу приказать, чтобы они у тебя были. Подними голову, как пристало принцессе. Надеюсь, Стелла обучила тебя хорошим манерам?

– Да, ваше императорское величество.

«Действительно, хорошо выдрессировали, – подумал он. – Сначала Риенс, потом Стелла. Заставили как следует выучить роль, угрожая, вероятно, что за ошибку или оговорку она заплатит муками и смертью. Предупредили, что ей предстоит играть перед суровой, не прощающей ошибок аудиторией. Перед страшным Эмгыром вар Эмрейсом, императором Нильфгаарда».

– Как тебя зовут?

– Цирилла Фиона Элен Рианнон.

– Твое настоящее имя?

– Цирилла Фиона…

– Не испытывай моего терпения. Имя!

– Цирилла… – Голос девушки надломился словно веточка. – Фиона…

– Достаточно, во имя Великого Солнца, – сказал он сквозь зубы. – Довольно.

Девушка громко засопела. В нарушение этикета. Губы у нее дрожали, но этого этикет не возбранял.

– Успокойся, – приказал он тихо, почти мягко. – Чего ты боишься? Стыдишься собственного имени? Боишься его назвать? С ним связано что-то неприятное? Если я спрашиваю, то лишь потому, что хотел бы иметь возможность назвать тебя твоим истинным именем. Но для этого надо знать, как оно звучит.