Сергей Малицкий - Достояние павших

– Он в стороне… – прошептала Гаота. – Кажется, я тебя поняла. Тогда это нам рано, и мы будем искать два других входа. И еще мне не дает покоя та мысль, что нужно очень внимательно посмотреть, кто и как проходит четыре предела.

– Да, – кивнул Тис. – Но это уже чуть позже. Хотя, уже сегодня в крепость прибыла новая партия новеньких. И ваша прекрасная Глойна уже не в одиночестве.

– Она и не была в одиночестве, – пожала плечами Гаота. – Это все?

– Нет, – тяжело вздохнул Тис. – Очень хочу услышать от тебя рассказ о вашем путешествии. Все говорят, что вы проявили себя героями. Кажется, это входит у вас в привычку. Да, и не пытайтесь простукивать Зеркальную комнату. Там нет выхода. Она – вход.

– Вход? – вытаращила глаза Гаота.

– Да, – кивнул Тис. – И я сказал об этом Гантанасу, и это тоже его очень обеспокоило. Хотя, мне кажется, что он это знал и раньше.

– А тебя? – спросила Гаота. – Что беспокоит тебя?

– Знаешь, – задумался Тис, – я последнее время думаю об одном пророчестве. Мне рассказал о нем один странный человек. Оно звучит так – «Когда четвертая тень ляжет поверх трех, когда четвертый слуга поднимется из золы, на нашу погибель в гневе и ярости придет бог, если его не остановит мастер из мглы».

– Чушь какая-то, – скривилась Гаота. – Что это значит?

– Скорее всего чушь и значит, – засмеялся Тис. – Хотя я думал поначалу, что это про меня.

– От кого это пророчество? – нахмурилась Гаота.

– Ты будешь смеяться, – понизил голос Тис. – От Бейда.

– От Бейда? – вытаращила глаза Гаота.

– От него, – кивнул Тис. – Правда, он сам не помнит о нем. Гантанас рассказал об этом. Бейд произнес его в главном храме Тимпала сразу после явления демона Олса, убийства старого Аты и избрания нового. И Брайдем, который при этом присутствовал, записал его изречение слово в слово и даже занес в храмовую хронику. Ну а оттуда оно разошлось по всем храмам и, наверное, дошло до того странного человека. А он прочитал его мне.

– Так это точно не о тебе? – спросила Гаота.

– Сначала я думаю, что могу стать четвертой тенью или четвертым слугой, – ответил Тис. – Потом я думал, что могу стать мастером. Я же выковал прекрасный меч и вроде бы из мглы. А потом оказалось, что и мастер я так себе, и мглы во мне никакой нет. И вообще ничего лишнего.

Он пощупал свои ладони и хлопнул ими.

– Совсем ничего. А ты хочешь меня спросить о чем-то?

– Да, – прошептала Гаота. – Я кое-что знаю о тебе… Ну, о том, как ты прятался в Дрохайте. Скажи мне, каково это – быть девочкой?

– Я не был ею, – прошептал Тис. – Но я думаю, что если ты спросишь у Йоры, каково это – быть камнем, ты получишь ответ, каково это – быть девочкой.

– Ну, – Гаота улыбнулась, – тогда это я и сама знаю. Если что, я не про камень.

– Ясное дело, – засмеялся Тис.

Западные склоны Черной Гряды, которая отделяла Ардану от великой равнины, пользовались дурной славой даже среди разбойных диргов. И не потому, что среди ее скал порой встречались странные следопыты или охотники, которые называли себя черными егерями, хотя не имели ничего общего с настоящими черными егерями, что несли дозор с другой стороны хребта. Настоящие черные егеря служили или тэрскому королю или каким-то собственным заповедям, а эти, которых дирги именовали кровавыми, убивали ради собственного необъяснимого удовольствия. Подсекали стрелой матерого оленя и не отрезали от него даже куска мяса. Давили ногами волчат, а их мать, попавшую в капкан, ослепляли и отпускали слепую выть над раздавленными детенышами. А уж что они творили со случайными путниками, не поддавалось описанию, человеческие внутренности, развешанные на деревьях, наводили на самые страшные предположения. Хотя и ходили слухи, что за молодыми невольницами и отлично выделанными чучелами людей к логовам этих промысловиков с далекого запада приходили хорошо охраняемые караваны с золотом и серебром. Одно считалось доподлинным – эти кровавые егеря были способные в одиночку противостоять десятку диргов, а собравшись полудюжиной, рассеять небольшую орду. Только чуть севернее, там, где горы вовсе обращались в каменную сумятицу и взмывали отвесными вершинами в небо, жили люди, которые не боялись кровавых егерей. Их ущелья были перегорожены высокими стенами, и каждый дом напоминал неприступную башню. За теми стенами пасли своих коз и в тех башнях жили лучшие строители Арданы – западные слайбы, по преданиям некогда бывшие погонщиками драконов. Стоило подойти к этим стенам да не отозваться правильно на гортанный оклик на незнакомом языке, град стрел навсегда излечивал от любопытства. Кровавые егеря получали свою порцию стрел и без оклика. Поэтому они туда не ходили.