Мари Бреннан - В Обители Крыльев [litres]

Однако это было только началом: мы приготовили для них еще немало чудес.

Над моей головой мелькнули три тени, и на площади воцарилась гробовая тишина.

Оттолкнувшись от карниза, Рузд, Каххе и Зам расправили крылья, пронеслись над высокопоставленными гостями на дворцовых ступенях и приземлились на площади, на равном расстоянии меж императором и толпой. Здесь они надолго задержались, дабы все успели их разглядеть и увидеть, что это отнюдь не люди в драконьих масках и с шелковыми крыльями за спиной, но воистину полулюди-полудраконы, существа из древних легенд. Затем сестры развернулись, слегка расправили крылья, величаво приподняли гребни и взошли на крыльцо, к ожидавшему их Гуань Цзи-по.

Вот так дракониане впервые предстали перед лицом мира людей.

В этот момент все наши старания сохранить их существование в тайне благополучно завершились, и результат стоил каждой унции затраченных сил. Стоило сестрам воздеть руки к солнцу и благословить Гуань Цзи-по на местном языке, мимолетный ужас толпы сменился благоговейным восторгом. Изобретенный Атлимом ритуал – частью драконианский, частью йеланский, частью попросту вымышленный – напомнил горожанам о множестве древних йеланских поверий. Фу возложил на плечи Гуань Цзи-по золотую мантию, тот сделал шаг вперед и звучно, во всю силу голоса, дабы его расслышали даже в задних рядах, провозгласил себя первым императором Гьям.

И тут лазурные драконы начали танец.

Пока сестры благословляли Гуань Цзи-по на царство, мы с Томом спустили ци лен с привязи. Повинуясь свисту Каххе, драконы плавно двинулись вперед, обошли Гуань Цзи-по по кругу, сделали несколько шагов вниз по ступеням и вновь вернулись к нам с Томом.

Несомненно, уже одно присутствие на церемонии драконов изрядно усилило народную веру в правомерность притязаний Гуань Цзи-по, однако то были всего лишь ци лен – драконы, дозволенные высшим сановникам, но не хон лен, символизировавшие особу самого императора. Зато дракониане, словно сошедшие к нему с небес, и ци лен, танцующие по их повелению… что могло бы подтвердить его избранность нагляднее?

Конечно же, в тот день Революция Гьям еще не достигла окончательной победы. Да, события в Тьен-го привлекли под ее знамена великое множество новых бойцов, но многие остались в стороне, а Тайсен боролись за власть изо всех сил, что повлекло за собой немало решительных битв, в коих мне, к счастью, побывать не пришлось. Когда я – спустя почти год – покинула Йелань, триумф династии Гьям уже ни у кого не вызывал сомнений, однако бои еще продолжались. К тому времени мы, дабы подтвердить, что события в Тьен-го – отнюдь не досужие выдумки, повторили свое грандиозное представление не менее полудюжины раз. Правда, далеко не все породы драконов поддаются хотя бы столь незначительной дрессировке, но это было неважно: весть разносилась по стране и повсеместно склоняла симпатии народа в нашу пользу. Что бы там ни думали Тайсен, война была выиграна в тот день, когда вокруг Гуань Цзи-по перед захваченным восставшими императорским дворцом повела хоровод пара хон лен.

Моим друзьям-драконианам пришлось весьма нелегко. Все это время – особенно в низменных регионах – они ужасно страдали от жары, и однажды Зам даже выразила мне сдержанное сочувствие, сказав:

– Думаю, теперь я понимаю, каково было тебе гоняться за яками.

Лазутчики Тайсен совершили целых восемь попыток покушения на их жизнь, но так в сем и не преуспели. По словам Фу, то был лишь жест отчаяния, поскольку обвинение в подобном деянии пошло бы Тайсен только во вред, но это, конечно же, слабое утешение, когда по ночам глаз не можешь сомкнуть. Кстати заметить, не обошлось и без покушений на мою скромную персону (думаю, исключительно по злобе – ведь я-то не представляла для них такой же страшной угрозы, как дракониане или новый император). Но время шло, дело двигалось, и наконец, устроившись в отведенной мне комнате императорского дворца, под надежной охраной ширландских солдат и гьям-су, я смогла вздохнуть с облегчением.

К тому времени мы с Томом, невзирая на все величие происходящего вокруг, все чаще и чаще начали подумывать о возвращении в Ширландию.

– Пойдешь ли ты с нами назад, в Обитель? – спросила однажды Рузд.

Их ссылка подошла к концу: весьма довольные свершениями сестер, старейшины позволили им вернуться домой.

С одной стороны, мне очень хотелось ответить «да». Мы столько пережили вместе, что о расставании с подругами-драконианками странно было и подумать. И все же… Во-первых, в Обители я была разве что гостьей (и то не для всех желанной), а во-вторых, мне ничуть не хотелось туда возвращаться – по крайней мере так скоро. Меня всей душой тянуло в общество соотечественников, к легкости общения на родном языке, в привычный уют своего фальчестерского дома. Увы, обо всем этом думать было рано, однако меня ждала скорая встреча с мужем.