Михаил Игнатов (Ф) - Пустошь. Нулевой круг

— Это из-за брата? Мне не нужно снисхождение!

Я постарался успокоиться и понял, что сейчас на нас смотрят все и ждут моих действий.

— Успокойся. Что ты, что Ларг никогда не переходили черту. Я никогда не испытывал к вам ненависти. Расчёт с вашей шайкой окончен. Всё, валите! — я махнул рукой, обрывая возражения и затыкая парней, и развернулся. На этот раз окончательно.

— Старший, младший благодарит вас, — я снова склонился и сложил руки, приветствуя его, как один практик Возвышения — другого.

— Это было забавно. Особенно концовка. Будто вернулся на годы назад в глупую юность. Надеюсь, ты осознаёшь, что получил это в счёт будущих заслуг. И если ты не возьмёшь десятую звезду, — Тортус замолчал, позволяя всем дополнить его слова в голове.

— Конечно, уважаемый, — я выпрямился, бросил короткий взгляд на белого от ярости или от страха Виргла, и двинулся к гире.

Сейчас, снова оказавшись лицом к жителям деревни, стоя над весом, который решал мою судьбу в их глазах, я был совершенно спокоен. Нет, за эти дни я ни разу не пробирался в сарай и не проверял себя. Я был совершенно уверен в своих силах с момента сражения с Монстром. Девятка никогда не смогла бы убить его в честном бою. Даже для десятки это подвиг, который почти нереально совершить в одиночку. Слишком большая разница в силе. Тем более, нет нужды волноваться над этим никчёмным камнем. Я взялся за ручки и не спеша поднял гирю к груди, а затем выжал её над головой. Как и ожидалось — она явно легче, чем должна быть. Трудно оценить точно, но я готов в этом поклясться. Впрочем, мне в этом и клялись.

— Засчитано.

— Отлично. Подойди и возьми амулет.

Я так же спокойно прошёл проверку и на Мериле. Он горел таким же ровным светом, как и у Виргла. Наверное, тот алхимик — гений. Жаль, что он создал именно это зелье. Ведь с него всё и началось.

— Великолепно. Что скажешь, мой старый друг?

— Отличный талант, — Орикол скривился, что при его заросшей роже, смотрелось вдвойне отвратно. — Отличная выдержка. Хороший актёр, красиво играл на толпу, толкая речи. Прирождённый лжец. Говорят, из таких вырастают вожди.

— Эх, Орикол, Орикол, — рассмеялся Тортус. — Это в тебе говорит злость. Упустить такой шанс. Да, нужно же сделать всё официально. Леград, ты назовёшь его учителем, что поднял твоё возвышение?

— Нет!

— Ничего, мне хватит и одного ученика, — деревенский учитель демонстративно отвернулся от меня. Зря. Иначе бы он увидел злую улыбку у меня на лице. Хватит ученика? Дарса тебе в штаны! Будешь брагу хлестать в этой деревне ещё годы!

— Думаю, с той наградой, что деревня получит за двух чемпионов, — Воин обращался к Кардо, — ещё в этом году вы получите вторую звезду. Впрочем, — Тортус хлопнул себя по бедру, — нужно ещё решить вопрос главы.

— Старший, младший желает сообщить о преступлении, — я в очередной раз склонился в приветствии практиков. Кажется, Воину оно особенно приятно.

— Что? — Орикол обернулся ко мне, склонив голову, я, тем не менее видел, как двинулись его ноги. — Чего ты ещё хочешь учудить? — я молчал, ожидая решения Тортуса.

— Говори, — я разогнулся, получив разрешение, и поднял взгляд на Воина.

— Младший узнал, что глава деревни Кардо и его сын Виргл, — я мстительно сделал паузу, заставляя названых мной людей замереть в ожидании, — обманули уважаемого Воина на экзамене.

— Говори прямо, не плети словеса, — голос Тортуса гремел над площадью, пригибал жителей скрытой в себе угрозой. Но я стоял прямо.

— Виргл застопорился на седьмой звезде. Это знает каждый, кто не пьёт с утра до вечера, а хоть иногда появляется на тренировочной площадке, — не упустил я шанса добавить яда. — Чтобы обманом покинуть Нулевой, Кардо начал с того, что использовал фальшивые экзаменационные гири. Они весят всего лишь по триста пятьдесят килограмм.

— Орикол! — прорычал Тортус. Того словно сдуло ветром. Он метнулся к гирям-десяткам, затем вдоль лежащих для остальных звёзд, бросился в сарай, где должны были оставаться запасные. Буквально через минуту вернулся. Бледный, осунувшийся. Ещё раз приподнял гири на площади.

— Докладываю, — Орикол согнулся в поклоне, — гири десятка — двойной комплект. Один — подделка. Вес девятой звезды.

— Кардо, Виргл — ко мне! — Тортус пугал. Каждое его слово было словно острое копьё. Даже я, вызвавший эту бурю на чужие головы, с опаской глядел на его заострившиеся черты лица, сузившиеся глаза, мне казалось, что даже красные пряди в его волосах стали ярче, придавая ему и вовсе не реальный вид. Я буквально чувствую, что в его словах добавлена сила. — Как это понять?