Андрей Белянин - Орден бесогонов

Как ему объяснить, что теперь наш мужской коллектив вынужден строить козни против одной деятельной невинной седовласки с целью каким-то чудесным образом не допустить её случайного союза (да что там, даже скромного поцелуя!) с бывшим рогатым? Придётся думать и выкручиваться.

Таким образом, вступив в мужской триумвират против невинной девицы, мы коротко кивнули друг другу, решив обойтись без рукопожатий и подписи кровью. Планы построены, главное – согласованно держаться в общих рамках, а прочее по ситуации. Поэтому, когда разрумянившаяся с мороза Даша Фруктовая в сопровождении моего заботливого пса вернулась домой, мы были во всеоружии.

Тем более что вернулись они не одни, практически сразу за ними, едва ли не минута в минуту, заявился районный участковый. Невысокий, крепко сбитый мужик, башкир, коротко стриженный почти под ноль, лет сорока или чуть больше, с умными азиатскими глазами.

– Старший сержант Бельдыев, – сняв шапку, но не раздеваясь, с порога начал он. – Опять нарушаем, батюшка? Заявление на вас подали. Какое по счёту, знаете?

– Да откуль же от, мил-человек? – простодушно развёл руками отец Пафнутий, делая невинные оленьи глаза. – В мои-то годы, поди, от и память не та, и силы не те, и холестерин не туда, тока от склероз никогда не подводит.

– Восьмое только с лета! – строго припомнил участковый, грозя пальцем. – Правда, когда читали… ох, ржали всем отделением! Этот ж надо придумать? «…монах-сутенёр привёл молодую бабку, а говорящий пёс в это время держал меня за яйц…», прошу прощения, девушка. Кхм, э-э, а вы, случайно, не свидетельница?

– Дарья, объяснись от, внученька.

– Я вообще не при ваших делах, чё тут за хурма, я же девочка из Питера! – искренне захлопала ресничками курсант Фруктовая. – Гуляли с ребятами по селу, вдруг из окошка крики, грохот, вопли: «Спасите, помогите, насилуют!» Мы туда, типа вдруг они сами не справятся, помочь надо? А там, прошу прощения, пьяный мужик в одних трусах телевизор смотрит…

– Тьфу от, срамотища-то, – возмущённо перекрестился отец Пафнутий. – Федька, и ты от поди сюда. Чего ты властям скажешь?

– Подтверждаю.

– Что подтверждаете? – быстро уточнил участковый Бельдыев.

– Всё, – уверенно кивнул я. – Что хотите, то и подтверждаю. Хотя там были не трусы, а кальсоны. И да, собака у нас разговаривает. Гесс, скажи?

– Гав, – так же честно сказал доберман.

Глядя в его искренние круглые глаза, ни один жлоб на свете, включая самого прожжённого следователя или продажного американского прокурора, не посмел бы усомниться в его словах. Иначе – «кусь, кусь, кусь их всех»!

– Отметим: говорит, но по-собачьи, – подумав, признал полицейский.

Мы согласились.

– Так этот небритый умник из города ещё врал, будто бы вы там в него из дореволюционного нагана стреляли, как в «Неуловимых мстителях», и…

– Пули от есть?

– Нет. Но есть царапины на стенах вроде как типа от…

– Запах пороха?

– Там скорей серой воняло.

– Как будто от кто бесов изгонял, да?

– Да, действительно. А пойду-ка я. – Понятливый башкир-участковый натянул шапку на уши. – Но и вы, отец Пафнутий, уж как-нибудь там поимейте совесть, что ли? Восьмое заявление за полгода! Ну ёлкина ж мать…

– От и я тебя благословляю, сын мой. – Безмятежный батюшка важно перекрестил полицейского. – Иди от с миром. Мы ужо постараемся. И как от мёд-то свежий с родины прибудет, ты заходи. Я от прикуплю!

– Замётано! – кивнул сержант. – А вот спросить ещё хотел: вы нам отделение не освятите?

– Опять улики пропадать стали?

– Ага, стоны и шумы всякие, словно в стену стучит кто. Года не прошло, и вот снова.

Отец Пафнутий пообещал быть в самое ближайшее время. На этом двустороннем компромиссе мы и расстались. Старший сержант Бельдыев вежливо козырнул в ответ на наши улыбки, широчайшие как Чёрное море, наклеенные, словно стикеры на сковородки в «Пятёрочке» по акции, и фальшивые-э-э как… Как не знаю что! Придумайте сами, ваше право и не наша проблема.

– От же аферистов-то каких прожжённых свалила горькая судьбинушка-то на мою от седую голову, – ни к кому конкретно не обращаясь, вздохнул святой старец, тяжело опускаясь на табурет. – Кабы вы от в большом городе-то жили, так, поди, и пели бы давно по камерам от невнятным хором про голубей, что «летят над нашей зоно-ой»… А от в тихой нашей Пияле северной вас Господь хранит. Хрен от его знает для какой цели, но промысел-то Божий великая от тайна сие есть!

– Пер фаворе, к столу, ваше святейшество, – быстренько развернул ситуацию безрогий бес. Всё ещё не совсем здоровый, прихрамывающий, но деятельный, старательный и дотошный. – Прошу отведать спагетти болоньезе, суп по-неаполитански (с треской вместо морепродуктов, но всё равно вкусно!), оливковое (подсолнечное…) масло с чёрным перцем и белым хлебом, а к нему красное неаполитанское кьянти! Ой вей, таки я в курсе, шо по факту оно есть тот самый фанагорийский саперави номерного резерва, но кто таки нам мешает проявить чуточку фантазии? Грацие, грацие милле, синьоры и синьорина!