Кэтрин Фишер - Обсидиановое зеркало

Джейк, увидев, как она смотрит на добычу, мысленно сравнил ее с хищником. Потом Саммер, мягко ступая, прошла к арочному проему, где замер Гидеон.

Там, уже уходя, прикоснулась к его волосам:

– Попрощайся с ними, дитя человеческое.

Когда Саммер ушла, юноша прислонился к стене. На его бледной коже появилось больше темных разводов цвета зеленого мха. Теперь он был больше Ши, чем человек. Гидеон даже внешне становился чужим.

– Подойди к огню, – предложил ему Джейк.

– А зачем? – Гидеон обвел взглядом полки с посудой, начищенные кастрюли, огромный очаг и вертелы на крюках, потом посмотрел на Сару. Его обида переросла в озлобленность. – Ты использовала меня. Тебе требовалась ее помощь, и ты дала обещание, зная, что никогда его не исполнишь.

– Прости, мне очень жаль, – пробормотала Сара.

– Неужели? – Гидеон с горечью рассмеялся. – Я думал, что живу в плену заклинания. Но твой плен похуже моего. Возможно, никто из нас никогда не вернется домой.

Джейк облокотился на стол:

– Это еще не конец. Я никуда не ухожу. И я тебе обещаю – я освобожу тебя от Саммер, даже если придется…

Гидеон, как по сигналу, бросился к Джейку:

– Стой! Не давай глупых обещаний. Что ты ни скажешь, она услышит. Не обещай ничего, потому что она это заберет. Твою душу, твоего отца, твою жизнь. Одно о Ши я знаю наверняка: они никому не оставляют второго шанса.

Уортон задержался в холле. Двери аббатства были закрыты на засовы, окна заперты, камеры ничего не показывали, но от парадного входа доносились чьи-то тихие голоса. Уортон подошел к окну и осторожно выглянул. Призраки Ши ждали. Потом из дома вышла Саммер и встала, утопая по щиколотку в снегу. Луна отбрасывала ее длинную тень.

– Возвращайтесь домой. Все кончилось, – объявила королева Ши.

Ши начали меняться прямо на глазах. Они уменьшались в размерах, блестели и переливались. Их одежды превращались в перья, на лицах появлялись клювы. Только быстрые глаза и манера искоса смотреть оставались птичьими. А потом в небо взлетела огромная стая призраков скворцов. Эта темная и шумная стая на фоне звездного неба разбивалась на несколько и, громко хлопая крыльями, образовывала причудливые фигуры.

Уортон как завороженный следил за ними, пока не рассыпалась последняя стая.

И они исчезли, превратились в ускользающие в спящий Лес длинные черные ленты.

Саммер наблюдала за их уходом.

Уортон заметил у нее за спиной Венна:

– Я мог бы сам справиться с этим репликантом. Сара не имела права обращаться к тебе.

– Но она обратилась. И вот моя награда.

Саммер развернулась к Венну и подняла над головой какой-то крохотный предмет на золотой цепочке. Уортон не сразу понял, что это такое, но потом все-таки разглядел половину монеты, которую всегда носила на шее Сара.

– И какая тебе от этого польза? – с подозрением спросил Венн.

– Никакой. – Саммер аккуратно повесила жетон на шею. – Вот так. И что же ты теперь будешь делать, Венн? Вернешься к своим бессмысленным экспериментам?

Венн вроде как к ней потянулся. Уортон увидел в серебряном лунном свете, как она улыбнулась и отступила на шаг.

– Позволь мне использовать Саммерленд, – умоляющим голосом попросил Венн. – Позволь мне пройти…

– Спасти мою соперницу? Никогда.

– Ты всегда ненавидела Лию.

– Я? В этом не было никакой нужды. Она для меня – пустое место. Ты принадлежишь мне. Наступит день, и ты поймешь это. Ты вернешься в Лес и уже никогда его не покинешь.

Саммер потянулась губами к губам Венна. Уортон смотрел, как она целует неподвижно стоящего мужчину, и почувствовал, как у него холодок пробежал по спине.

Издалека донесся гулкий звон колоколов уинтеркомбской церкви. Наступила полночь.

Саммер среагировала мгновенно. Она, как змея, отпрянула от Венна и спросила:

– Что это?

– Ты знаешь, – тихо ответил он. – Рождество.

Саммер передернула плечами и легко повернулась в глубоком снегу:

– Да, действительно. Я вернусь, Венн. Теперь я могу проникнуть в дом, и ты никогда не узнаешь, что я собираюсь сделать.

Она шагнула вперед и в одно мгновение исчезла, только на голубых сугробах остался очерченный луной силуэт.

Уортон чуть не вскрикнул, но не пошевелился.

Венн тоже не двигался. Джордж еще как минимум минуту наблюдал за высокой фигурой на заснеженных ступенях парадного крыльца. А потом до него донесся шепот Венна:

– Я люблю ее больше тебя, моя леди.

Гидеон вскинул голову:

– Слышали?

– Что?