Павел Майка - Мир миров [litres]

– Это внушительная сумма, – медленно ответил Кутшеба, словно уже подсчитывал, на что может потратить вознаграждение. – Чего вы хотите взамен?

– Охрана. Сопровождение на известных вам территориях, если понадобится. Безжалостность. Естественно, вы не будете один. Я возьму с собой необходимое количество людей, а вы можете выбрать несколько помощников, если пожелаете.

– Куда идет караван и что везет?

– Везет меня. Позвольте кое-что вам пояснить. Это не торговая поездка, скорее, исследовательская. Возможно, вы этого не понимаете, но запасы, которые моя раса привезла с собой, исчерпываются. Конечно, мы приспособились к местным условиям, мы питаемся земными продуктами и даже наслаждаемся их вкусом. Однако наша продукция… Это сокровище, господин Кутшеба. На внутреннем марсианском рынке любой контейнер, сохранившийся еще со времен вторжения, стоит целое состояние.

– И вы знаете местонахождение какого-то забытого склада?

– Что-то типа того. Семьдесят лет назад один из кораблей разведки потерпел крушение и разбился на Земле. До недавнего времени все полагали, что он полностью уничтожен. Мы планировали найти его обломки после победы, но она так и не наступила. А недавно мне в руки попали доказательства того, что груз с этого корабля мог уцелеть.

– Какая-то часть? Фрагменты корпуса?

– Вовсе нет. Товар из уцелевших контейнеров! Без сомнения, кто-то добрался до запасов корабля, но либо не знает, что у него в руках, либо абсолютно бездарно выводит это на рынок. Или же он слишком хитер. Даже если я найду только один контейнер, господин Кутшеба, прибыль с продажи его содержимого с избытком покроет затраты на мою экспедицию. А если сокровищ будет больше… Думаю, премия, которую я выплачу вам в случае успешной продажи, обеспечит ваше благосостояние до конца жизни.

– Куда конкретно мы должны отправиться?

– Дорогой господин Кутшеба, это я расскажу вам после подписания контракта.

Человек и марсианин какое-то время присматривались друг к другу. Новаковский усмехнулся. Он надеялся, что это выглядит дружески и поощрительно.

– Сто тысяч и пять процентов доли в прибыли, – резюмировал Кутшеба.

– Вы требуете целое состояние! Один процент. Или, чтобы не тратить время на пререкания, два с половиной.

– Три.

– Вы вырываете кусок хлеба у моих детей.

– У вас, у марсиан, нет детей. Вы хотите, чтобы я взялся за это дело вслепую. И, безусловно, хотите, чтобы я молчал. Я – жулик, злодей, шулер – как вы любезно заметили. Три процента гарантируют мою абсолютную преданность и ваше стопроцентное спокойствие. Мало что может быть ценнее спокойствия.

Искренний грубоватый смех Новаковский практиковал годами. Он гордился производимым впечатлением. Научился даже эффектно вытирать слезы, набегающие на глаза.

– Вы совершенно правы! – сказал он, перестав смеяться тогда, когда губы Кутшебы наконец дрогнули. – Спокойствие – самое ценное. По рукам! Поскольку мы уже стали партнерами, мой драгоценный Чус покажет вашу комнату. Вечером, перед ужином, подпишем контракт и можем приступать к работе.

Излучение охранных флюидов, окружающих форт, распространялось на все Предгорье, и даже достигало долины, где на улице, носящей имя древнего князя этих земель, расположился угловой каменный дом, обросший достроенными кое-как хозяйственными помещениями. Тут развлекались местные жители. Напрасно было надеяться увидеть здесь дам и джентльменов. Эти земли привлекали скорее представителей низших классов, которые искали работу у богатого марсианина или его компаньонов.

Время от времени приезжали сюда горемыки, тяжело больные, отчаянно верившие в чудо, или просто те, кто искал спасения у тайных энергиков и молил о помощи старых и новых богов. Попадались тут и отщепенцы, привлекавшие в Предгорье меньше внимания, чем по другую сторону Вислы. С тех пор как Новаковский поселился в форте, этот район оброс мануфактурами и заводами, ремесленническими мастерскими, а также кооперативами, основанными чаще всего бывшими работниками марсианина. Инопланетянин в Предгорье делал ставку на развитие технологий, привлекал инженеров и исследователей с открытыми умами, которые не брезговали работой. На Новаковского трудились представители многих рас. Некоторые были вынуждены носить браслеты или перстни, защищающие чувствительные механизмы от их сверхъестественного влияния, но никто не жаловался.

Самые бедные селились в рабочих домах, построенных марсианином, либо снимали дешевые комнаты в старых австрийских кирпичных постройках. Инженеры и руководящие кадры селились вместе в отдельных районах. Они жили на виллах, в маленьких дворцах, построенных вдоль самой элегантной улицы, что вела к форту, или в отремонтированных каменных домах, окружающих Предгорский рынок.