Мерседес Лэки - Пик

Мы вошли через единственный вход, но у Джесси Паладин был особый билет, поэтому мы прошмыгнули мимо всех очередей прямо на платформу. И это притом, что обе мы были в нашей старой одежде, привезенной из дома, и узнать нас могли, разве что просканировав наши перскомы.

На путях стоял всего один состав. А мы на платформе дожидались, пока к нему прицепят орудийный вагон и локомотив.

Джесси не сводила глаз с поезда, который вот-вот увезет ее к родным и близким, домой. Или она еще не привыкла считать Гору домом? Кто ее знает.

– Спасибо, что пришла проводить, Радка, – наконец произнесла она.

Я совершенно не ждала таких слов от Джесси Паладин. Надо сказать, что в третий грозовой выходной я скрепя сердце пошла ее проведать. И мы долго-долго разговаривали. Закадычными подружками мы вряд ли станем. Хотя бы из-за того, что, по-моему, Джесси ввек не оставит попыток обратить меня в веру Христовых. Но ей удалось выговориться. Она выплеснула все свое негодование, всю свою скорбь, и мы от души проревели два часа на плече друг у друга. И наконец она сама признала, что от моей дружбы с Марком было больше пользы, чем вреда.

Ведь все-таки главное, что мы обе – каждая по-своему – любили Марка Паладина. И обе очень горевали, что его больше нет.

– Не могла же я тебя тут одну бросить, – ответила я. – Хорошо, что дядя выхлопотал тебе отдельное купе.

В действительности это я выхлопотала. Когда Джесси заявила, что в Пике ее больше ничего не держит и что она бы с радостью отправилась домой, я намекнула дяде, что беременной вдове героя Элиты непременно нужно отдельное купе, где ей никто не будет докучать. И это меньшее, что город может для нее сделать. И меня послушали.

– Ох да, спасибо ему за доброту. А то бы все кто ни попадя на меня глазели. Мне такого не надо, – покивала Джесси.

– Да уж, этих цивов хлебом не корми – дай на деревню поглазеть, – согласилась я. – Ну ничего. Каких-то три дня – и ты дома, со своими. И больше никуда не надо ездить, пока самой не захочется.

– Да ну, какое там захочется. – Джесси выдавила слабенькую улыбку. – Там, где мы нынче живем, почитай, как в раю. С прежним нашим жильем не сравнить. И дите будет играть где захочет и есть-пить что захочет. Волноваться об этом не придется.

– Никогда в жизни, – кивнула я и отважилась потрепать ее по плечу.

Вещей у Джесси было много – куда больше, чем она привезла сюда. Отдельное купе – значит, нет ограничений по багажу. Ручаюсь, что каждый Элит-Охотник подарил ей что-нибудь для будущего малыша. Нужды у нее ни в чем не будет. Одних подгузников тут с лихвой хватит на двух младенцев – это я точно знаю, потому что подгузники дарила Скарлет. И модельеры из имидж-центра, надо полагать, только рады были ради разнообразия скроить и сшить что-нибудь младенческое.

Да и самой Джесси приятно будет шить детскую одежку – в другой руке у нее была сумка, набитая подходящей тканью и нитками в тон. Это был мой подарок. Пусть она шьет и думает, о том, кого вскоре обретет, а не о том, кого утратила.

Подогнали локомотив и орудийный вагон; их с жутким лязгом прицепили к составу, я даже не ожидала, что будет столько шума. Поезд содрогнулся, чуть сдал назад и снова встал прямо. И тут на вокзал вполз второй поезд.

На платформе стояли лишь пассажиры с билетами в отдельные купе. Проводник купейного вагона вышел на платформу; он поочередно проверял билеты, а потом лично сопровождал каждого пассажира в купе. Носильщик тем временем отвозил на тележке чемоданы и сумки в багажный вагон. Наконец из пассажиров на платформе остались одни мы. Джесси повернулась и порывисто обняла меня. И я, удивленная, обняла ее тоже.

– Не забудь, я написала про тебя моей лучшей подруге Кей, – напомнила я. – Если понадобится настоящий друг – всегда найдешь ее в Анстоновом Роднике.

Джесси кивнула. Правда, я так и не поняла по ее глазам, собирается она знакомиться с Кей или нет. А тут до нее наконец добрались проводник и носильщик. Из другого поезда начали высаживаться пассажиры. Проводник степенно провел Джесси в вагон. Она не оглянулась и махать не стала.

Убедившись, что Джесси благополучно устроилась, я в потоке пассажиров второго поезда двинула к выходу.

И тут я услышала до боли родной голос.

– Простите, не подскажете, как добраться до штаба Охотников?

Я так и подпрыгнула. И не поверила своим ушам.

Потому что, когда я развернулась, передо мной стоял Учитель Кедо Патли. Он терпеливо ждал, пока я обрету дар речи, и глаза его лукаво поблескивали. Он слегка поседел и немного постарел, но в целом очень мало изменился: все в том же потрепанном пончо, в котором я всегда его помнила. А с ним было еще семеро, и этих людей я видела впервые.