Вера Чиркова - Принцы на задании [litres]

Весьма миролюбивой богатой страной.

Да и с кем ей было тогда воевать? С юго-востока за горным хребтом – мирная Тордизания, с северо-востока и севера – лишь океан. А с юга – отделенный невысокой горной грядой Великий лес, населенный очаровательными созданиями, воевать против которых не может ни один человек. С юго-запада, правда, страна на небольшом участке граничила с Тумастаном, зато дальше имела выход в почти безлюдную Арубийскую полупустыню, протянувшуюся почти до Западного океана.

Все изменилось после того, как один из правителей, не сумев выбрать одного преемника из двоих сыновей и не желая никого обижать, поделил страну между детками.

Страсти закипели сразу после его смерти. Каждому из сыновей казалось, что именно он – обделенная сторона. Одному не хватало полезных ископаемых, другому – плодородных полей. О взаимовыгодной торговле ненасытные принцы как будто никогда и не слышали. Какая, к змеям, торговля, если можно просто отнять! Вражду наследовали дети, потом внуки и правнуки.

Случались, хвала богам, в истории разделенной страны и периоды затишья. Когда в силу малолетства или врожденного слабоумия очередной принц не мог начать очередную военную кампанию.

И тогда разделенный народ вздыхал облегченно. Ходили за границу на ярмарки и в гости, обменивались, к взаимной выгоде, товарами. И женились на иностранках, которые как две капли воды были похожи на соотечественниц.

Но подрастал новый правитель и вновь вспоминал про передел территории. Или ему напоминали. Ретивые советнички. И вырастали на дорогах заставы, ловившие дедов, несших внукам гостинцы.

И воины, стоявшие на заставах, ради развлечения и в назидание остальным секли нарушителей границы.

Затем объявлялись незаконными межгосударственные браки, и рыдающие жены, обвешанные детьми, плелись по дорогам к родительским дворам, сопровождаемые горестными взорами пьяных мужей, каковым выдавалось по жбану медовухи за изгнание жены-чужестранки.

Конечно, кто-то убегал, иные пытались сопротивляться. Но, разгоряченные богатством, манящим за пограничным рвом, правители не обращали на такие мелочи никакого внимания.

Вот и пару лет назад, когда королева Векридии, правящая страной вместо ударившегося в живопись венценосного мужа, начала военные действия против Ландии, в Тордизании лишь посудачили и отстранились. Неловко как-то влезать в соседские разборки. Идущие к тому же с переменным успехом почти пятьсот лет.

Однако неожиданное нападение на Кизард вовсе не вписывалось в привычный сценарий соседских отношений. С чего бы это зажатая в угол между горами и океаном Ландия ввязалась в войну сразу с двумя соседями?

Может, появилось у них какое-то тайное преимущество, дающее право на такую наглость? Сильный маг мог бы быть таким преимуществом против Векридии, но не против защищенной ковеном Тордизании.

И никаких предположений или точных сведений на этот счет у Хабера не было.

Магов в северных странах не любили, и о том, чтобы Совету держать там постоянного наблюдателя, не могло быть и речи. А некоторое время назад фанатичные жрецы северного бога даже вынесли безумное решение уничтожать всех одаренных магией детей. Их каждый год собирали по обеим странам специальные команды, состоящие из жрецов, вооруженных определяющими магию амулетами, и сильной охраны. Громкий плач стоял над городами и деревушками, а вслед черной команде, увозившей в клетках несчастных младенцев, летели проклятия и камни.

Совету магов пришлось тогда пойти на большой риск. В храм был срочно внедрен сильный маг, обладающий даром очарования и иллюзии, защищенный самыми надежными заклинаниями и амулетами. Несчастных детей, запертых в одном из подвалов храма, он увел оттуда через телепорт, создав вместо них фантомы. А потом хорошенько заплатил храмовому палачу, чтобы тот признался жрецам, что в порыве ярости побросал колдунят в бездонный колодец. Так и повелось. Маги приходили порталом в подвал и забирали детей в обмен на золото. А палач, приобретший в храме славу ярого истребителя колдунят, со временем отгрохал крепкие подворья всем своим детям, а когда постарел, передал секрет мастерства старшему сыну.

Не все спасенные дети оказались способны учиться магии всерьез, но все нашли тепло и любовь в новых семьях. Иногда иноземные гости, встретив в русоволосой тордизанской семье белокурого голубоглазика, искренне изумляются доверчивости отца семейства. И тогда лукаво улыбающиеся родители охотно рассказывают им о прабабушке по материнской линии, по большой любви сбежавшей темной ночью с красавцем-тордизанцем из родительского ландского дома.