Ольга Гусейнова - Крылья для попаданки [litres]

Наверх, к темному каменному проему едва видимого снизу зева пещеры, ведет узкая тропка, по которой пройти может пара человек. У входа завис Ниол, мерно помахивая бело-серыми крыльями. Сам жених ждет меня внизу, у начала тропы, а вокруг сгущается темень. Закат вот-вот уступит место сиреневой ночи. Слева и справа – бездна. И безнадега.

Стоило нам выйти из коридора к Арэнку, от него в стороны прыснула парочка серокрылых красоток. Не знаю, что они рядом с ним делали, но мне показалось, заигрывали. Кровь зашумела в голове: он, собственно, жениться собрался, на мне жениться, между прочим, и прямо сейчас, а флиртует с другими? С наглыми курами! Сразу вспомнила Игоря, выбравшего не меня. Там я чуть не погибла из-за измены, так почему должна терпеть подобное здесь?

Йелли – мягкое имя, таким бы любимого называть, лаская его слух и свое сердце. Поэтому даже мысленно называла его Арэнком, «по фамилии». Он встретил нас с недовольным видом, и Амила повинилась:

– Прости, но она, оказывается, не умеет летать и…

– Не надо извиняться, – сухо оборвала я. – В отличие от вас… тебя, он об этом знает. Забыл – его проблемы!

– С послушанием и уважением у нас большие проблемы, – не менее сухо заявил эрат, обратив на меня ледяной взгляд.

– Думаю, у нас, – я выделила обобщение, – могут быть и другие большие проблемы.

– Где твои вежливость и воспитание? – возмутилась Амила.

– В глухомани остались, – бесстрастно парировала я. – Там же, где и любовь, счастье и надежда. А у вас здесь с этим глухо…

– Разговорчивая? – тихим, каким-то механическим голосом спросил жених, беря меня за руку и направляя на тропу.

– Да, мы с тобой – абсолютные противоположности. И духовно несовместимы. Может, отправишь меня обратно и вернешь свои изумрудные шахты?

Мы прошли полпути, когда он выказал едва ощутимое любопытство:

– И кого бы ты выбрала на этот раз?

Я пожала плечами, но призналась:

– Керука? Он вдумчивый и спокойный мужчина…

Арэнк неожиданно усмехнулся, ответив:

– Да, эрат Керук хорошо известен тем, что любит обстоятельно подумать, прежде чем кого-то спокойно, не колеблясь, уничтожить. Чтобы провести шардис с любимой женщиной – шаазой, предназначенной другому, – вырезал весь ее род подчистую, предварительно выпив силу каждого, а потом без тени сомнений провел ритуал разделения, породив своего сына. Кстати, Хинто недалеко ушел от отца, корень от корня…

Я не чувствовала ног от потрясения, каким-то образом все-таки их переставляя, и совсем замерзла, слушая жениха и ужасаясь. Мои крылья уже привычно обняли, укрыли меня, словно теплые заботливые руки, бабушкины руки. Голубоглазый мужчина мое состояние отметил, почудилось, даже посочувствовал. Но, наверное, все-таки почудилось.

Ниол улыбнулся нам – не по-отечески, а с каким-то шальным, азартным весельем:

– Я призвал духов, все готово, вас никто не потревожит!

Мы молча шагнули в загадочный проем.

Толстый слой льда, покрывающий свод, стены и пол пещеры, переливался и искрился. В толще льда периодически вспыхивали голубые огоньки… или глаза? Жутковатое место, к тому же проход следом за нами затянулся льдом.

– Это храм и сердце шаазата Арэнк, – призрачный шепот жениха царапнул мою кожу. – Здесь обитают высшие лары, которые покровительствуют нам, духи предков.

Слушая его, я рассматривала… наверное, большой алтарь в центре пещеры. Не сказать, что я видела много алтарей, но что-то необычное было в этом, из прозрачно-голубого камня и похожего на ледяную глыбу. С примыкающей к нему скамеечкой из такого же камня. Впрочем, алтарь со скамейкой, если присмотреться, из одного монолита. Подойдя ближе, я увидела в центре алтаря углубление. Туда принято что-то жертвовать?

– И что теперь? – прошептала я.

– Мы пройдем шардис и обретем единство, – бесстрастно сообщил жених.

– Я стану твоей женой?

– Да.

Я устало, апатично смотрела на алтарь, разом прекратив переживать и волноваться. Дошла до предела, истощились еще пару часов назад. И одновременно, что называется, кожей чувствовала, что это неправильно, что надо еще потерпеть, а не смиренно внимать Арэнку. Какое ему дело до моих чувств и переживаний, если перед храмом красивые шаа липли. Если выбора нет, то почему не сделать его на своих условиях?

– Можно я присяду на скамейку? – попросила я.

– Нет, она не для этого, – категорично отказал жених.

– Скажи честно, я твоя избранная пара? – спросила я и сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло.