Ольга Гусейнова - Крылья для попаданки [litres]

– Шаэр, Ювел рассказывал мне в пути про переходы и силу, – пролепетала я, чтобы не молчать.

– Да, о твоей якобы абсолютной неосведомленности о леарах мне тоже доложили. Но вот что любопытно, сладкая Кайя, ты хорошо помнишь свое имя, возраст и цвет волос с рождения. А все остальное – почему-то частично. Не находишь?

– Такое бывает, – пискнула я, защищаясь.

– Бывает, – зловеще усмехнулся шаэр. – У подкидышей великой Язы. Вот у тех много чего необычного бывает. К сожалению, не всегда полезное мирянам.

– Я не…

– Исходя из положения Мира в момент приближения Великой Троицы, твое появление в Квоше абсолютно закономерно.

– Вы полагаете? – выдавила я, холодея.

– Нет, – спокойно ответил он и, только я выдохнула, добил: – Я уверен! Поскольку за свою долгую жизнь не раз сталкивался с подкидышами Язы.

– Сколько же вам лет? – потрясенно прошептала я мысли вслух, вспомнив, что Яза с братьями появляются здесь раз в сто лет. А шаэр видел не раз! Не к месту вспомнила о пауках, живущих на дереве лапуг, и по-детски выпалила: – И как болото знаменитое рухнуло, тоже видели?

Мгновение молчания – а затем грохнул общий заливистый хохот. Со стыда я готова была провалиться. Молчание – золото, а я так бездарно мелю языком. Но падающее с небес болото… эх, моя фантазия, подстегнутая чужими воспоминаниями, разыгралась до неприличия, вот и мучила.

– Нет, оно упало далеко отсюда, а я не вездесущ. Но последствия разгребать пришлось и нам еще долго! – с улыбкой ответил шаэр.

Возраст так и не назвал, но дал подсказку, что ему, на вид лет тридцати пяти, на самом деле хорошо за четыреста.

– Представляю, – согласилась я и предприняла последнюю попытку скрыть свое происхождение: – Но почему вы безоговорочно уверены, что я…

Заработав тяжелый вздох шаэра и раздраженные взгляды остальных членов Совета, я получила резковатый ответ:

– Появление шаазы такой силы в любом из шаазатов скрыть не удалось бы. А пропажу на более чем два месяца – тем более. Твои волосы серые, но крылья леара – это олицетворение сути магии, а они у тебя абсолютно белые. Столько магии мог передать своему потомку только кто-то из присутствующих здесь эратов. Надеюсь, ты поверишь на слово, что ни один из нас не почуял в тебе свои кровь и силу.

Даже обидно стало: волосы мои ему не нравятся, видите ли. Да сам ты седой как лунь. Но вслух продолжала гнуть свое:

– Вдруг какая-то из менее сильных пар провела ритуал, чтобы без знака избранности родить ребенка? И…

– За последние сто лет погибли лишь двадцать восемь леар с уровнем силы выше среднего. Остальные живы и здоровы. Но чтобы произвести на свет подобную тебе, они должны были передать ребенку все, что могли наскрести и…

– Умереть? – я почти не сомневалась, ведь этот мир так любит смерть.

– Да, – подтвердил шаэр, немного раздраженно глядя на меня.

Ой, зря, зря думала, что в малочисленном обществе, где белых кот наплакал, сойдет за правду моя амнезия. А Ювел, гад такой, понял все сразу, слушал, соглашался и быстро доложил хозяину. Я глубоко вздохнула, собираясь с силами, и, глядя в безумно яркие зеленые глаза повелителя, расчетливые глаза, призналась:

– Вы правы, шаэр, я пришла… прилетела из другого мира. Там мне грозила смерть, потому что люди, как и апики, летать не умеют, а я падала с огромной высоты. Я не знаю, почему провалилась в странную цветную дыру в небе и очутилась в горах Квоша. В момент перехода через тот портал я молила богов о крыльях. Видимо, Великая Яза услышала меня и одарила. Некоторое время я приходила в себя, затем шаман племени квошиков в пик прихода Троицы решил сделать из меня личную послушную игрушку. И провел ритуал подчинения и передачи памяти…

– Дастарис? – потрясено выдохнул один из белых, подавшись вперед из кресла. – Неужели то давно утерянное знание…

– Ты запомнила его? – впился в меня взглядом шаэр.

Это жадное, нехорошее любопытство напугало до колик. Но я преданной болонкой посмотрела правителю в глаза:

– Нет, тогда я не знала языка квошиков и меня опоили каким-то зельем. Но мне удалось нарушить ход ритуала и перетянуть часть знаний шамана себе. А вождь, почувствовав неладное, сильно ударил меня в тот момент и уничтожил все остальное. Хвала высшим, что я осталась при своей памяти и получила некоторые знания шамана – несколько языков, сведения о народах и географии Мира. Немного, но жить стало гораздо легче. А вот сам шаман лишился опыта, что нажил, очистив память до двадцатилетнего возраста. Старик с повадками не отягощенного жизненным опытом парня – печальное зрелище.