Ольга Гусейнова - Крылья для попаданки [litres]

Кайя Хелле теперь леара – новая реальность, ведь эти крылатые незнакомцы приняли меня за свою, а значит, я совместима со «своими» или чешуйчатыми хвостатыми – моральными уродами, которые могут украсть душу. Да лучше умереть сразу и больше не мучиться, чем попасть к ним.

Как сказал Шедвик? Поймать белокрылую очень сложно, зато кормиться можно годами всем серпентарием. Разве мне нужна такая жизнь? Мучиться в постоянном страхе: сожрут или только откусят. Если останусь здесь, среди обычных мирян, придется прятать крылья и магию, по сути, свою новую сущность. Это нереально! А что меня ждет там? У леаров? Змейс о них нелестно отзывался, возможно, и там горяченькое место в аду!

Я услышала шелест крыльев – рядом со мной на корточки опустился леар, едва ощутимо повеяв морозной свежестью, словно успокаивая. Он не касался меня, тихо, мягко о чем-то спросил на своем языке, только я ни слова не поняла. Подняла голову и, посмотрев в лицо леару, наклонившемуся ко мне и явно хотевшему утешить, прошептала на аяше:

– Шааза Ланей умерла! Вы ошиблись, я не она.

Пронзительно черные глаза утешителя расширились, на скуле дернулся мускул, выдавая недоумение, затем он быстро переглянулся со своими спутниками. Я проследила его взгляд и отметила, что двое оставались со мной рядом, третий стоял у открытой двери, контролируя коридор, четвертый, видимо, пошел разведывать обстановку в доме.

Леар, которому выпало успокаивать меня, по-прежнему сидевший у моих ног, что-то уже настойчиво, с нажимом спросил, но я, шмыгнув носом и вытерев лицо, призналась:

– Я не знаю ваш язык, только пару слов приветствия, не более.

– Ваш? – удивился леар, верно, не сомневаясь в моей «национальности», и вдруг, прикрыв глаза, жадно втянул воздух у моей шеи. Я настороженно отклонилась, а он подтвердил: – Шааза, твою силу ни с чьей не спутать, хотя сейчас я чувствую, что ты преодолела лишь два перехода…

– Что за переходы? – оборвала его, решив выяснить, о чем уже слышала, когда речь шла о покойной леаре.

В одно мгновение к двум чернокрылым бойцам присоединился третий. Они смотрели на меня, сжавшуюся на стуле, как больной воробей, с высоты своего роста, будто сканировали, выискивая малейшие секреты. Я же могла ответить им лишь напряженным ожиданием, по очереди заглядывая каждому гиганту в глаза, совершенно разной формы и цвета, не в силах предугадать, чем для меня завершится знакомство с ними.

– Из какого ты шаазата? – наконец спросил мой собеседник на аяше, по-прежнему очень вежливо.

– Ни из какого, – по-детски прохлюпала я, зажав ладони коленями, чтобы не видно было, как они дрожат.

Глупо и недальновидно врать и сочинять; если леаров слишком мало, а белокрылых – вообще слезы, значит – каждая наперечет. Вон какие бойцы пропавшую шаазу искать прилетели и, по словам Цирика, город прочесывали. Но сразу в лоб сообщать, что я из другого мира, тоже не стала, ограничилась лаконичным:

– Меня нашли без сознания и памяти, умиравшей в горах Квоша.

Леары внимательно меня выслушали и быстро заговорили по-своему – спорили, наверное. Пару раз слышала «шаэр». Если память не врет, так называют их правителя. Ну и плевать, пусть оно все идет лесом. Поразительное равнодушие и смирение навалились на меня.

– Шааза, ты помнишь свое имя? Сколько тебе лет? – переговорщик был безупречно вежлив.

– Да, имя, некоторые языки, кое-что по мелочи, – и кратко обозначила себя: – Меня зовут Кайя, мне двадцать пять лет.

Все трое скупо улыбнулись, но не хитро, как змейс, не по-деловому, как аяши, а скорее чисто по-мужски – не привыкли демонстрировать голливудскую улыбку. Но благодаря этим улыбкам на душе у меня стало теплее, и почувствовала я себя увереннее.

– Шааза Кайя, – обратился ко мне второй крылатый, – прости за нескромный вопрос: твои волосы давно стали светло-серыми? Они посветлели здесь?

– С рождения, – гордо ответила я, но, сообразив, что будто бы почти ничего не помню, пожав плечами, добавила: – Наверное, по крайней мере, о смене цвета не помню, но думаю, всегда была такой.

Леары многозначительно обменялись взглядами и мнениями, затем Первый предположил:

– Возможно, ты пропала недавно, поэтому о тебе не заявляли, а искали силами шаазата, чтобы не привлекать внимания?

Я выпустила крылья, решив не вводить «своих» в заблуждение. И сама удивилась: цвет крыльев оказался не просто чисто-белым, а искрящимся снежным! Отметив это очередное волшебство, я рассеянно пояснила: