Михаил Баковец: Виват, квартерон! Квест мага

- Спасибо, - я посмотрел на бейджик с именем собеседницы, вставленный в специальный кармашек с прозрачной пластинкой, - Ольга Аркадиевна.

- Вы наговорились? Теперь я могу приступить к исполнению своих обязанностей? – холодно спросил Второй.

- Да, приступайте, - барственным жестом кивнула докторша.

- Вам необходимо выйти.

- Выйти? – хмыкнула она. – К сожалению, Игорю назначено особое врачебное внимание и потому оставить наедине с людьми, вызывающими у него негатив, я не могу. Вполне возможно, что вы своими вопросами или поведением спровоцируете у него ухудшение самочувствия.

Тот очень громко заскрипел зубами, когда услышал речь женщины.

- Я запомню это, - сказал он. – Ваше руководство будет поставлено в известность о таком поведении. И моё тоже.

- Надеюсь, это не угроза в мой адрес? – она повторила мой недавний жест с бровью. – А то я тут вспомнила о законе, который вышел два года уже как, в котором говорится о недопущении любого использования своего служебного положения. В том числе явные и скрытые угрозы в чужой адрес.

Следователь вновь заскрипел зубами. Меня так и подмывало вежливо сказать о том, что стоматология в наше время стоит убийственно много и даже его зарплаты может не хватить, поэтому стоит бережнее относиться к зубной эмали. Потом посчитал, что с него уже достаточно, ещё не дай бог в порыве чувств совершит какую-нибудь гадость, наплевав на все приказы и законы.

Дальнейший разговор прошёл буквально по лекалам сериального детективчика с ТВ. Шаблонные фразы, шаблонные вопросы, даже тон и лицо у следователя были такие же шаблонные, которые натягивают на себя актёры. Казалось, что звук, с которым он касался сенсорного экрана своего служебного планшета, тоже был шаблонным. Его спутник в это время вёл съёмку нашей беседы.

- Ознакомьтесь, если нет возражений, то поставьте свою подпись в графе «с моих слов записано верно и мной прочитано», - сказал старший следователь, протянув мне планшет.

Я внимательно прочитал все заполненные строчки на экране планшета, после чего ввёл свою электронную подпись. На экране тут же выскочило сообщение, что мне в личный кабинет на госуслугах отправлен файл с копией протокола беседы. И тут же планшет был практически выхвачен из моих рук мужчиной. После этого оба следователя нас с докторшей оставили одних. Что примечательно – попрощался лишь Первый, чьё имя и должность я так и не узнал. Второй, видимо оказался так задет или так давно не получал от ворот поворот от простых граждан, что даже слова не вымолвил, когда уходил из палаты.

- Игорь, сейчас я отвезу тебя на процедуры, - сказала женщина, едва за ними закрылась дверь.

- Я…

- Это просто процедуры, - улыбнулась она мне и коснулась на секунду ладонью моей щеки. – Не будет ничего из того, что пришлось тебе испытать два дня назад. Обещаю.

- Ну, если вы обещаете, то я согласен, - чуть растеряно ответил я, немного выведенный из равновесия её жестом.

И она своё слово сдержала на все сто. Причём, оба обещания. Во-первых, вскоре я увидел своих родителей и нам дали пятнадцать минут, чтобы поговорить друг с другом, поделиться новостями, планами и прочим. Во-вторых, сегодня общение с врачами произвело обратный эффект тому, который я испытал позавчера. Если тот день я сравнивал с девятью кругами Ада, то ныне я оказался в райских кущах. Осмотры, взятие анализов, массаж, несколько инъекций, после которых я почувствовал себя живчиком, вкусный обед, ненавязчивое внимание и отсутствие выматывающего ожидания в коридорах перед кабинетами. И всё это мне доставило удовольствие.

В палату я возвращался полным сил и желающим совершать подвиги. Немного подпортило эйфорию то, что меня вновь везли в инвалидной коляске, хотя я всех заверил, что могу не просто дойти до палаты, а даже добежать. Увы, не поверили или не пошли против инструкции, которая в частных клиниках будет пострашнее трудового кодекса.

Попутно я залипал на молодых представительниц персонала клиники, которых оказалось в больнице весьма немало. В каждой процедурной было минимум по одной медсестре или стажёрке. Три докторши из тех, с кем мне пришлось общаться на процедурах, не уступали своей сексуальностью больничной молодёжи.

«Ух, я бы их здесь всех!.. - то и дело приходили в голову мысли вместе со сценами того, что бы я сделал. – Мне бы сюда мои способности из игры, таланты моего квартерона, вот тогда бы я так развернулся… А без них я просто нищий пострадавший от сбоя в игре. Уверен, здесь есть этаж или корпус, где лечат пациентов побогаче, и куда хотят попасть четыре медсестрички из пяти».