Наташа Нган - Девушки из бумаги и огня [litres]

Я пытаюсь убежать, но успеваю сделать лишь несколько шагов, когда его огромные ручищи хватают меня за плечи.

Король швыряет меня на пол, так что у меня трещат кости. Боль растекается от затылка по всей голове.

Его тень накрывает меня, он грубо срывает с меня одежду руками и зубами и наваливается сверху. Прежде чем войти в меня, он приближает губы к моему уху и тихо, нежно шепчет, словно поет безумную колыбельную:

– Я, лично я, отправил ту экспедицию в твою деревню. А потом солдаты доложили мне, что женщины, которых они там захватили, плохо себя вели, и они были вынуждены всех их убить. Думаю, среди них была и твоя мать.

Даже охранники не в силах скрыть потрясения, когда видят, в каком состоянии я, едва переставляя ноги, выхожу из королевских покоев.

Не представляю, как долго я там пробыла. Может быть, прошло всего несколько минут.

А может – целая жизнь.

Как много нужно времени, чтобы сломать человека? Забрать его волю, погасить его пламя, размозжить ударами кулаков его любовь?

Когда двери за моей спиной затворяются, колени мои подкашиваются, и ко мне бросается волк Майны. Он успевает подхватить меня раньше, чем я падаю, и осторожно поднимает на руки. Остальные охранники молча смотрят ему вслед, пока он несет меня по коридору. Накидка, в которую я кое-как завернута, намокла от крови, изорвана в клочья, и я, словно сквозь туман, замечаю, что слуги, встречающиеся нам по пути, поспешно отворачиваются и прячут глаза.

Я пытаюсь заговорить, но из горла вырывается лишь хрип.

– Они… тебя… заподозрят.

– Нет, – отвечает Кензо. – Не заподозрят. Ты не первая Бумажная Девушка, которую уносят из королевской спальни в таком состоянии.

– Ненавижу его, – шепчу я.

Волк не отвечает, только чуть сильнее прижимает меня к груди, и за пару секунд до обморока я успеваю понять, что так он выражает согласие.

Когда я прихожу в себя, волка рядом нет. Ни его, ни его успокаивающего запаха. Вокруг слышится шелест голосов. Я чувствую легкое пожатие женской руки. Должно быть, меня отнесли в Бумажный Дом. Пытаюсь пошевелиться, но боль разрядами бьет по всему телу, и я понимаю, что лучше не двигаться. Раньше, кажется, было не так больно… Мой разум предпочел заблокировать, стереть из памяти все, что происходило после того, когда Король силой взял у меня то, в чем я так долго ему отказывала.

Да, это так и есть – взял . Это был грабеж. Грубое лишение чего-то очень важного.

Я открываю глаза, и даже это больно.

– Она пришла в себя!

Первое, что я вижу перед собой, – лицо Аоки. Оказывается, это ее рука ласково сжимала мое запястье, пока я была в забытьи. Она склоняется надо мной, глаза широко распахнуты – зеленые озера. Потом она отстраняется, и я вижу лицо Майны.

У нее такие глаза, что больно смотреть.

– Мне ужасно жаль, – говорит она, прижимаясь лбом к моему лбу.

Я быстро обвожу языком пересохшие губы.

– Волк, – шепчу я, – это он…

Она бросает на меня предостерегающий взгляд.

– Ты имеешь в виду майора Рю? – я киваю. – Да, это он принес тебя сюда, нес на руках от королевских покоев.

Я снова прикрываю веки.

– Как это благородно с его стороны, – лепечет Аоки.

Я слышу звук открывающейся двери.

– Госпожа, доктор сейчас придет. Он долго не задержится, но сейчас он должен вас осмотреть.

Сердце сжимается при звуке голоса Лилл. Пусть даже мой план провалился, все равно это она помогла мне при его подготовке.

И тут я вспоминаю: мой план… травы… сверток с травками!

С ядовитыми травками.

Я резко сажусь на постели. Боль выстреливает по всему телу сотней стрел. Аоки и Майна осторожно укладывают меня обратно, успокаивают, но я отталкиваю их руки, глаза мои пылают ужасом.

– Где мой оби ? – хриплю я.

– Леи, тебе нужно отдохнуть, не волнуйся так, – уговаривает Аоки.

Я пытаюсь кричать громче, почти что визжу.

– Где моя одежда?

Лилл кладет в изножье узелок, в свете фонарика видна вышивка – цветы и лозы, переплетающиеся зелено-пурпурным узором…

– Это все, что было на вас при возвращении, – лепечет горничная, протягивая мне изорванное платье.

Тело сотрясается от рыданий. Я откидываюсь на спину и в отчаянии закрываю глаза.

– Леи? – быстро спрашивает Майна, наклоняясь ко мне. – Что такое?

– Мой оби , – шепчу я обреченно. – Он пропал.

Чтобы объяснить Майне, в чем причина моего ужаса, мне приходится подождать, пока доктор и шаман осмотрят меня и примут необходимые меры. Шаман использует магию исцеления, чтобы свести шрамы и кровоподтеки, а это дело небыстрое. Наконец Аоки и Лилл уходят спать, и только тогда я могу рассказать Майне о своем неудавшемся плане отравить Короля.