Брэд Стрикланд - Месть охотника на ведьм [litres]

Льюис ахнул. Теперь он понял, куда они попали. Комната за дверью имела полукруглый потолок, блестящий каменный пол потемнел от времени и был скользким от влаги. В дальнем конце стоял длинный стол, а на нем – латунный канделябр, в котором горели четыре тонких восковых свечи, почти не дававшие света. Но Льюис разглядел жалкую фигуру, стоящую слева от стола в какой-то деревянной клетке по пояс высотой – это был дядя Джонатан, все еще в пижаме морковного цвета и ночном колпаке, с кандалами на руках.

Льюис стал в отчаянии озираться. В темных углах комнаты он видел какие-то очертания – возможно, это были столы, сундуки или прочая мебель. Хотя мальчик не мог их ясно разглядеть, он знал, что это орудия пыток – в этом заброшенном винном погребе охотник на ведьм Прюитт когда-то устроил пыточную камеру. Здесь он добивался признаний от беспомощных жертв, подвергая их страшным мучениям. Здесь проходили суды над обвиняемыми в колдовстве.

– Заключить обвиняемых в клетку.

Взгляд Льюиса опять метнулся к столу. Раньше за ним никого не было, но теперь мальчик увидел стул с высокой спинкой, а на нем – призрачную фигуру. Охотник на ведьм Прюитт – или его дух – сидел там, облаченный в длинную черную судейскую мантию, а его лысину прикрывал объемный парик. Пелли подтолкнул друзей в спину, заставив войти в клетку, где стоял дядя Джонатан.

– Привет, мальчики, – сказал он устало и печально. – Прости меня, Льюис. Это я вас втянул в эту историю.

Льюису было очень страшно, но он чуть не бросился обнимать Джонатана.

– Нет, дядя Джонатан, это я виноват…

– Тишина!

Берти ахнул от ужаса. Льюис вздрогнул и оглянулся на сидевшего за столом призрака. Ему показалось, что судья выглядел как-то по-другому, но потом Льюис сообразил, что черты лица Прюитта все время менялись. Они колебались и расплывались, точно за стеклом, по которому бегут струи дождя. Вот перед ними было лицо жестокого и коварного человека лет сорока пяти, а в следующее мгновение щеки и глаза проваливались, волосы на висках редели, беззубый рот западал – Прюитт на глазах превращался из зрелого мужчины в столетнего старика, потом опять молодел, и так снова и снова.

– Последний обвиняемый!

Пелли деревянной походкой вошел в переполненную клетку.

– Мистер Барнавельт, – прошептал Берти, – пожалуйста, сэр, очнитесь!

Пелли не ответил. Он стоял и смотрел перед собой невидящим взглядом, бессильно свесив руки. У Льюиса мелькнула отчаянная мысль – «Бежать!» – но не успел он об этом подумать, как дверь захлопнулась с громовым стуком. Льюис вздрогнул. Нет, просто так отсюда не выбраться.

Призрак за столом опять заговорил:

– Подсудимые, трое из вас обвиняются в ужаснейшем и злейшем преступлении, а именно в чародействе. Вы потомки проклятого колдуна Мартина Барнавельта, который вероломно околдовал меня при жизни и прервал мой благородный труд. Признаете ли вы себя виновными?

Пелли не отозвался, а Льюис от страха не мог вымолвить ни слова. Зато раздался громкий голос дяди Джонатана:

– Невиновны, ваше бесчестие!

Призрак продолжал как ни в чем не бывало:

– Четвертый обвиняемый добровольно помогал остальным. Он будет так же строго судим и приговорен к тому же наказанию. Суд последует незамедлительно.

– Ты нам не судья, – сердито сказал Джонатан. – И это никакой не суд. Ты злой колдун, и ты это знаешь. Мартин Барнавельт никому не причинил вреда, кроме тебя, а ты это заслужил!

– В служении добру все средства хороши, – ответил призрак. – Верно, я изучил уловки темного чародейства. Но для того лишь, чтобы изловить ведьм, заполонивших наши земли, и продлить дни свои на земле, дабы покарать нечестивых.

Джонатан фыркнул и обратился к Льюису и Берти:

– Не верьте ему, он лжет. Малахай Прюитт продал свою душу, чтобы получить власть над демоном. Он продлил свои дни, это правда, – в течение пятидесяти лет он ничуть не состарился. Но когда Мартин Барнавельт прогнал незримого слугу, все зло, содеянное Прюиттом, обрушилось на его плечи, и он превратился в слабоумного старика, а потом умер.

– Ты знаешь, что Мартин Барнавельт был волшебником? – поразился Льюис.

– Он был моим предком, и твоим тоже, Льюис. Конечно, я все о нем знаю. Может, Пелли и считает, что это бабкины сказки, но все не так просто. Мартин Барнавельт изучал магию, но никогда не использовал ее во зло. И даже если Мартин совершал ошибки, этот старый обманщик ему и в подметки не годится!

Слова дяди звучали храбро и презрительно, но в его глазах Льюис заметил тревогу.