Маккензи Ли - Локи. Где начинается ложь [ЛП]

Внезапно гулкую болтовню в зале прорезали три громовых удара. Музыканты перестали играть, и придворные притихли, повернувшись к парадной лестнице. Локи развернулся вместе с остальными королевскими чиновниками и поднял голову; на вершине лестницы стоял Один в праздничном багровом одеянии и сжимал в руке копье Гунгнир. В его бороду была вплетена золотая нить, а на лбу красовался обруч в том же стиле, что и у Тора. Локи почувствовал укол сожаления. Возможно, ему все-таки следовало надеть подобранный матерью обруч, несмотря на то, что он шел вразрез с остальным стилем одежды.

- Асгардцы! - прогремел Один; его голос эхом отразился от изогнутого потолка и легко разнесся по залу. - Друзья, посетители, уважаемые гости со всех Девяти Миров! Вы почтили нас своим присутствием на этом священном празднике Гулльвейг.

Локи слышал некоторые вариации этой речи на каждом празднике с тех пор, как был мальчиком. Было удивительно, сколько героических воинов Асгард решил отметить своими праздниками; и хотя еда всегда была хорошей и людям никогда не приходилось стоять в неловкой очереди к правителю, затем все равно нужно было терпеть скучную речь его отца об очередном блондине с литыми мускулами, который жаждал крови врагов Асгарда и теперь удостоен чести назвать в честь себя очередной праздник.

Но праздник Гулльвейг имел одно существенное отличие.

- Сегодня, - продолжил Один, коснувшись пальцем повязки, закрывавшей его пустую правую глазницу, - мы празднуем День короля-воина, который сто веков назад использовал ледяные реки Нифльхейма при осаде Муспельхейма и выковал из них Зеркало Божественного Глаза. Это самое Зеркало было принесено из дворцового хранилища и с помощью силы нашей королевской чародейки из Норнхейма дарует видение грядущего десятилетия и угроз, которых Асгарду следует опасаться. Именно так мы защищаем наше королевство от угроз со всех Девяти Миров и от самогó Рагнарека! Зеркало Божественного Глаза не дает ни ответов, ни уверенности. Его глаз открыт только на один день, раз в десятилетие, но именно видения, которые оно показывает, помогли сохранить Асгард укрепленным и сильным на протяжении веков. В конце этого праздничного дня я проведу совещание со своими генералами и советниками, и мы разработаем наилучшие стратегии для будущего процветания нашего народа.

Локи уже знал все это от своих учителей истории, готовясь к празднику — первому на его памяти, когда было принесено Зеркало Божественного Глаза, и Карнилла пришла, чтобы воспользоваться его силой, — но он все равно приподнялся на цыпочки, чтобы лучше видеть, как занавес за спиной отца отодвинули два воина-эйнхерия [Эйнхе́рии — в скандинавской мифологии лучшие из воинов, павших в битве, которые живут в Вальхалле] .

Зеркало Божественного Глаза представляло собой кусок мерцающего черного обсидиана - идеальный квадрат, заключенный в тонкую золотую раму с резными уголками.

Локи уже видел его раньше, когда Один привел его и Тора в подземелье под дворцом и объяснил им силу каждого предмета, хранящегося там, и то, как далеко он зашел, чтобы уберечь от него своих людей; но здесь, вдали от темных стен и тусклого света подземелья, больше не окруженный множеством артефактов, захваченных Одином, чтобы предотвратить конец света, Зеркало казалось еще более внушительным. Более могущественным.

Зеркало стояло без какой-либо поддержки и опор. И без того безмолвный зал, казалось, погрузился в абсолютную тишину.

Карнилла поднялась по лестнице, и когда Один протянул ей руку, они вместе подошли к Зеркалу. Он стал с одной стороны, чародейка - с другой, и прижала ладони к обсидиановой поверхности.

Один передал Гунгнир одному из эйнхериев, и затем снова повернулся к своему народу и вытянул руки вперед.

- За еще одно десятилетие мира и процветания в нашем великом царстве!

Локи почувствовал, как что-то коснулось его локтя, а затем над его ухом раздался голос Аморы:

- Мы поменяем цвет плитки сейчас, пока твой отец занят, или мы хотим быть уверенными, что каждый заметит, как плохо фуксия сочетается с его одеянием?

Ответ Локи был прерван потрескиванием энергии на вершине лестницы. Он почувствовал, как волосы на его затылке встали дыбом, а воздух внезапно стал горячим и тяжелым, как перед грозой. Разряд белого света расколол потолок Большого зала.

Собравшиеся придворные ахнули, но стоявшая напротив Одина Карнилла вскинула руку, и свет полетел к ее кулаку, обвившись вокруг запястья в небольшой вихрь. Локи почувствовал, как у него отвисла челюсть; он удивлялся изяществу, контролю и тому, как магия движется в воздухе и отвечает на зов чародейки.