Соман Чайнани - Мир без принцев [litres]

Чудовище сгребло обоих и прижало их, плачущих, к себе. Устроившись в кустарнике, чудовище нежно укачивало детей, пока они не перестали хныкать и не поняли, что чудовище было добрым. Вскоре дыхание мальчиков стало глубже, они удобно свернулись на груди у чудовища, которое сжимало их все крепче… все сильнее… до хруста костей… пока мальчики не проснулись, задыхаясь…

…И не увидели перед собой кровавую улыбку Софи.

Софи пулей вылетела из кровати и споткнулась о прикроватную свечку, которая тут же забрызгала стену лавандовым воском. Девочка метнулась к зеркалу и увидела в нем лысую, беззубую, всю в оспинах и бородавках старуху…

– Помогите, – сдавленно прошептала она, закрывая глаза…

Когда она снова взглянула на себя в зеркало, ведьмы уже не было. Там отражалось только ее красивое лицо.

Софи судорожно ощупала свое дрожащее белое личико, стирая с него выступивший холодный пот и проверяя, не появились ли на нем бородавки.

«Я добрая», – успокоила она себя, не найдя ни одной.

Но ее руки продолжали трястись, разум ее метался, не способный вытравить из памяти чудовище. Чудовище, которое она убила в далеком-далеком мире, чудовище, которое до сих пор охотилось за ее снами. Она вспомнила свою вспышку гнева на кладбище… Оцепеневшее лицо Агаты…

«Ты не сможешь быть доброй», – предупреждал ее когда-то Директор школы.

Во рту у Софи пересохло. Она будет улыбаться на свадьбе. Она будет работать у Бартлеби. Она станет есть жаркое, которое готовит вдова, и покупать игрушки ее сыновьям. Она будет счастлива здесь. Прямо как Агата.

Все что угодно, только бы снова не стать ведьмой!

– Я добрая, – повторила она в тишине.

Директор школы наверняка ошибался. Она же спасла жизнь Агате, а та спасла жизнь ей.

Они были дома, вместе. Загадка решена. Директор школы мертв.

Книга закрыта.

«Определенно добрая», – заверила себя Софи и легла обратно в кровать, устраиваясь на подушке поудобнее.

Вот только она до сих пор чувствовала во рту привкус крови.

Жестокий ночной ветер исчез, а туман рассеялся, открыв ослепляющее солнце, такое яркое для ноября, что казалось, этот день создан для любви. Любая свадьба в Гавальдоне и так была событием, но в эту пятницу даже лавки закрылись, а площадь опустела. А все потому, что Стефан был очень известным человеком. Почти весь город собрался сегодня на его заднем дворе под белым шатром. Вишневый пунш и сливовое вино лились рекой, и трое музыкантов, слегка уставших от вчерашних похорон, мило пиликали на скрипках.

Агата не была уверена, что ее старая черная роба – подходящий костюм для свадьбы, но зато эта одежда отлично подходила под ее настроение. Она проснулась несчастной и не имела ни малейшего понятия отчего. «Я нужна Софи счастливой», – сказала она себе.

Но пока девочка тяжелой походкой спускалась с холма, лицо ее с каждым шагом становилось все более хмурым. К гостям в саду она присоединилась уже мрачной как туча. Нужно было срочно перестать отчаиваться, иначе она сделает Софи еще более несчастной…

Внезапно волна розового пронеслась сквозь толпу к Агате и обрушилась на нее, закружив девочку в пышном хороводе мантий и оборок.

– Спасибо, что ты со мной в этот особенный для нас день, – проворковала Софи.

Агата закашлялась.

– Я так счастлива за них, а ты? – радостно спросила Софи, утирая несуществующие слезы. – Это так волнующе! Получить новую мать, двух братьев и каждое утро ходить на работу в лавку, чтобы сбивать, – она сглотнула, – масло.

Агата вытаращилась на подругу, которая сегодня была в своем когда-то любимом платье:

– Ты опять носишь розовое…

– Такое же розовое, как и мое доброе сердце, – прошептала Софи одними губами, поглаживая розовые ленточки на своем платье.

Агата моргнула:

– Они подмешали поганок в пунш?

– Софи!

Обе девочки обернулись и увидели Джейкоба, Адама и Стефана, которые пытались поправить покосившуюся гирлянду голубых тюльпанов, украшавшую алтарь. Мальчики забрались на тыквы, чтобы достать до гирлянды, и приветливо махали Софи с высоты.

– Милые маленькие коротышки, – улыбнулась Софи, – так бы их и съела…

Агата заметила, как зеленые глаза ее подруги на миг похолодели от страха. Но страх тут же исчез, оставив после себя лишь темные круги под глазами. Шрамы от кошмаров. Она уже видела их на Софи.

– Софи, это я, – шепнула Агата, – тебе не нужно притворяться.

Софи тряхнула головой:

– Ты и я, Агги. Вот что мне нужно, чтобы быть доброй, – сказала Софи надтреснутым голосом. – Она сжала руку Агаты и вгляделась в темные глаза подруги. – С твоей помощью я могу держать ведьму внутри себя мертвой. Все остальное я переживу.