Кирилл Корзун - Сломанный клинок [litres]

– Дальше как-нибудь сам, не провожайте. До вечера, – тихо сказал я опекунам и открыл автомобильную дверцу. Пахнуло морозной свежестью, под подошвой новехоньких ботинок захрустела тонкая наледь, налетевший ветер распахнул полы незастегнутой шинели. Дверца за спиной негромко хлопнула, и почти сразу взревел движок. А я остался стоять перед гостеприимно распахнутыми воротами в новую жизнь.

Всё верно. Мы не любим долгих прощаний и напутственных фраз. Всё важное уже сказано.

Мне было страшно. Я боялся ожидавшей меня неизвестности. Там, за стеной, ограждающей учебное заведение от окружающего мира, был иной мир, законы которого мне ещё только предстоит изучить. Лишь в одном я мог быть уверен на все сто процентов – таким, как я, там приходится очень и очень несладко. Страх не пускал меня в этот мир, взывая к благоразумию. Он становился препятствием.

Поправив фуражку, я глянул на часы и торопливо прошёл сквозь ворота, не забыв козырнуть выглянувшему из сторожевой будки бойцу. Тот расплылся в довольной улыбке и ответил на воинское приветствие, прежде чем нырнуть обратно в теплое нутро своего убежища. Фейсконтроль пройден. Впереди меня ждал кошмар почти любого подростка – школа. Я не ждал от неё ничего хорошего и поэтому даже предпринял кое-какие меры.

Ноутбук, пылившийся с моего приезда в Россию, был извлечён из-под кровати сразу после возвращения из ночной вылазки. Остаток ночи я посвятил сбору информации – фотографии местности, история учебного заведения, различные упоминания Высшей кадетской школы в сети. Картина вырисовывалась довольно интересная. Особенно для иностранца, решившего получить образование в одной из лучших военных школ Российской империи.

Главный учебный корпус ВКШ мог бы послужить отличным пособием для начинающих архитекторов, так как наглядно демонстрировал все отличительные признаки барокко. Монументальное и величественное здание привольно раскинулось на площади, равной двум футбольным полям, опираясь на десятки колонн и кариатид. Его формы накладывались друг на друга, усложняя объёмы и создавая причудливую игру светотени в лучах рассветного солнца. И от него отчётливо веяло стариной.

Высшая кадетская школа была кузницей будущих кадров для войск Российской империи. Высокий конкурс, необычная система обучения и отличные преподаватели занимались подготовкой тех, кто заранее решил связать свою дальнейшую жизнь с военной службой. Причём не было сделано акцента на обязательную службу именно государству, многие из выпускников школы, получив направления в офицерские училища и закончив их, возвращались обратно в кланы аристократов, а то и попросту становились наёмниками.

Разделение на сословия по правилам школы отсутствовало – присутствовала атмосфера боевого братства, и это помогало сформировать правильный взгляд на жизнь в дальнейшем, то есть не мерить людей исключительно по происхождению и положению в обществе. Можно даже сказать, что основатели Кадетки замахнулись на высокую цель воспитания будущих патриотов, готовых служить Родине и защищать её, при этом особое внимание уделялось нравственному воспитанию подрастающего поколения. Честь, достоинство и верность или становились атрибутами учащегося, или школа лишалась своего ученика.

Поместить учебное заведение решили не абы где, а в Сибирске, вотчине сибирских князей Морозовых. Император Константин Справедливый в 1878 году высочайшим указом дал позволение на основание Высшей кадетской школы, выписал итальянских архитекторов и даже одарил клан Морозовых каменоломней. Спустя всего десять лет, на огромной территории в тридцать гектаров вырос величественный комплекс зданий, с тех пор лишь прираставший новыми объектами.

Про качество обучения и говорить было нечего. Но важнее всего было то, что под патронажем клана Морозовых и самого императора дети могли обучаться совершенно безбоязненно. На территории Высшей кадетской школы образовалась некая нейтральная территория, «место мира», в границах которого на задний план отходили разногласия аристократов и любая, даже самая ожесточенная кровная вражда. Со временем даже появилась негласная традиция среди выпускников – проведенные вместе годы под одной крышей в некоторых случаях настолько сближали потомков враждующих родов и кланов, что конфликты разрешались именно их усилиями.

В Японии подобные школы – редкость. В первую очередь из-за сугубо военного профиля. Я о них разве что слышал, но понимал, что разница будет если не колоссальной, то ощутимой. А благодаря брату у меня был годичный опыт обучения в токийской старшей школе – Данашафу. Среднюю и младшую я даже не рассматривал.