Дженнифер Доннелли: Сестрица [litres]

– Ты здесь! – воскликнула она, бросаясь к слуге, вцепилась в его капюшон похожей на клешню рукой. Капюшон упал, и все увидели юношу с янтарными глазами, смуглой кожей и длинными черными кудрями. – Схватите его! – прошипела старуха.

Дюжина слуг разом кинулась на него, но, пока они окружали юношу, новый порыв ветра задул все свечи. Двери закрыли, свечи зажгли заново, но пришлеца уже и след простыл, только плащ растекся на полу черной лужей.

Старуха взволнованными шагами мерила комнату, покрикивая на слуг. Те носились между шкафами в поисках незваного гостя, черные плащи развевались, точно крылья. Вдруг он выскочил откуда-то из-за полок, но тут же затормозил, едва не наткнувшись на старуху. Метнулся к деревянной двери, рванул на себя ручку – заперто. Ругнувшись вполголоса, он обернулся к трем сестрам – лицо мгновенно осветилось улыбкой – и отвесил поклон.

Но сестер не тронула его красота. Одна за другой, они заговорили.

– Случай, – прошипела дева.

– Риск, – выплюнула мать.

– Азарт, – каркнула карга.

– Я предпочитаю «Шанс». Звучит приятнее, – ответил юноша и подмигнул.

– Давно ты не наносил нам визита, – сказала старуха.

– Да, надо бы почаще бывать у вас, – отозвался Шанс. – Всегда приятно навестить сестричек Судеб. Вы такие непосредственные, свободные и непредсказуемые. К вам идешь как на праздник. Да что там, как на вакханалию. Так. Здесь. Весело.

Из-за шкафов высыпали слуги, красные и запыхавшиеся. Шанс выхватил из ножен кинжал. Сверкнул клинок. Слуги попятились.

– Чью карту ты похитил на этот раз? – спросила старуха. – Кто молит тебя о содействии? Полководец? Императрица?

Не опуская кинжала, Шанс свободной рукой вытянул из-под плаща карту. Зубами развязал ленточку и встряхнул пергамент. Свиток развернулся, и Шанс показал его трем женщинам. Те пригляделись, и было видно, как их гнев уступает место недоумению.

– Я вижу дом под названием Мезон-Дулёр 1в деревне Сен-Мишель 2, – сказала старуха.

– Там живет… – подхватила матрона.

– Одна девушка. Изабель де ла Поме 3 3 Paumé – изгой (фр.) . , – закончила старуха.

– А кто это? – спросила дева.

– И вся эта суета из-за простой девчонки? – спросила карга, пристально глядя на Шанса. – Она же никто, ничего из себя не представляет. Ни красоты, ни ума. Зато себялюбивая. И злая. На что она тебе?

– Она – это вызов для меня, а я не могу оставить вызов без ответа, – сказал Шанс. Прижав пергамент к груди, он ловко скатал его одной рукой и сунул под плащ. – И потом, какая девушка устоит перед тем, что я ей предложу? – Он ткнул себя в грудь с таким видом, словно не переставал дивиться собственной неотразимости. – Я дам ей возможность изменить путь, начертанный для нее судьбой. И шанс проложить свой собственный.

– Глупец, – сказала старуха. – Ты ничего не понимаешь в смертных. Мы, Судьбы, прокладываем для них путь потому, что они сами этого хотят. Смертные не терпят неопределенности. Не любят новизны. Все новое пугает. Причиняет боль.

– Новизна – это как поцелуй во мраке. Роза в снегу. Неведомая дорога в темной ночи, – возразил Шанс.

– Мрак скрывает чудовищ. Снег убивает цветы. А на неведомых дорогах без вести пропадают девушки, – парировала карга.

Но Шанс не отступал. Сунув кинжал в ножны, он вытянул вперед руку. На ладони, точно по волшебству, сверкнула золотая монета.

– Предлагаю пари, – сказал он.

– Не искушай меня, – громыхнула Судьба, и ярость затмила ее лицо, словно туча.

Шанс подбросил монету. Судьба поймала ее в воздухе и со звоном швырнула на стол.

Гроза разразилась.

– Думаешь, этот жалкий золотой кругляш стоит того, что ты выпустил на волю? – взревела она. – Война опустошает Францию. Смерть пожинает невиданный урожай. Королевство трещит по всем швам. И все из-за тебя!

Улыбка Шанса померкла. Но уже через пару секунд к нему возвратился огневой задор.

– Я все поправлю. Клянусь.

– Чем – картой девчонки?

– Когда-то она была смелой. И доброй.

– Твоя голова так же пуста, как твои обещания, – сказала Судьба. – Разверни карту. Посмотри внимательно. И ты увидишь, что ее ждет.

Шанс так и сделал. Проследил по пергаменту путь девушки. И охнул, увидев его конец… царапины, кляксы, даже какие-то зарубки. Он поднял глаза на старуху:

– Такой конец… это же не… этого не может быть…

– Ты все еще думаешь, что сможешь его изменить? – насмешливо спросила Судьба.

Шанс вскинул голову и шагнул к ней:

– Хорошо, я повышаю ставку. Если я проиграю это пари, то навеки лишусь права переступать порог вашего палаццо.