Юлия Диппель - Неукротимый шторм [litres]

– Выясни.

Тристан недоуменно нахмурился, но времени терять не стал. Раздаваемые им приказы отскакивали от ледяных стен, а сам он отправился на поиски ответов, которых потребовала его королева.

Я беспомощно смотрела на него и чувствовала, как глаза наполнялись слезами. Фиона мертва. Мара уничтожила ее безо всякого труда – даже в состоянии утопленницы. А сейчас она послала Тристана разыскивать порталы. А это означало, что мои друзья, ни о чем не подозревая, ринутся в бой, который был им не по плечу. А я? Я не могла их предупредить. Да у меня еле хватало сил не терять сознание.

Единственное, что я еще могла сделать, – это мой последний ход: я подарю Люциану свою душу. Лишь обладая могуществом Изары, он будет способен победить Мару. Однако… Для этого мне нужно было умереть, пока королева ведьм не раскусила мой план. Ирония судьбы – теперь, когда я хотела умереть, я уже не умирала. Об этом позаботился Тристан, когда велел в срочном порядке меня исцелить.

Очень довольная послушанием Тристана, Мара встала на ноги и осмотрелась по сторонам, как будто эта пещера была началом ее королевства. Ее глаза задержались на Люциане, который – в отличие от остальных брахионов – не потупил взгляд, а ненавидяще испепелял им королеву ведьм.

– А я и не знала, что у тебя есть сын, Немидес, – восторженно промурлыкала Мара. Тончайшая ткань ее одеяния тихо зашуршала, когда она босыми ногами начала карабкаться выше по камням к закованным членам Совета. – Восхитительный поворот судьбы, учитывая, что все мои дети простились с жизнью по твоему приказу.

– Тебя я пощадил, – напомнил ей Немидес.

Мара зашипела, как дикая кошка, и схватила отца Люциана за горло. Ее лицо исказилось до безумной гримасы.

– Не следовало тебе этого делать.

Немидес старался оставаться невозмутимым, но это была просто отчаянная попытка сохранить достоинство в последние минуты жизни.

– Теперь я отниму у тебя все, – прошипела Мара. Она отпустила его и, вышагивая как танцовщица, прошла между другими членами Совета. – И как ты заставил меня смотреть на это, я обреку тебя на то же самое.

– Мы ничего не знали о преступлениях Немидеса, – уверял ее темноволосый праймус из Верховного Совета, которому «ледяные жилы» навредили меньше всего. – Он будет за это осужден.

Без предупреждения она пронзила своим ациамом демона, который это сказал, и он сгорел. «Ледяная жила», в которой больше не было надобности, упала в его пепел, пока древнейшая сущность праймуса устремилась к Маре. Немидес испуганно захрипел, на лицах оставшихся членов Совета тоже отражался неприкрытый страх.

– На Танатоса было так легко повлиять, – проговорила королева ведьм со вздохом наслаждения. Новая энергия кружилась вокруг нее, как потрескивающий ветерок, когда она вновь продолжила прогулку вдоль ряда своих пленников. – Мне только и нужно было страстно захотеть иметь возможность тебя убить, Немидес, и он тут же исполнил для меня это желание – сделал меня брахионом.

Ее ациам опять сверкнул, протыкая грудь следующей безвольно повисшей в тисках женщины. Она тоже сгорела, передав Маре всю свою огромную силу. Возобновившееся покалывание, которое из-за такого мощного переноса энергии пробежало по моему позвоночнику, было таким интенсивным, что я чуть не вскрикнула.

– Мы станем твоими последователями! – в панике воскликнул Дариус. Этот трус состроил щенячьи глазки в попытке очаровать набирающую все большую мощь Мару. Но королева ведьм осталась абсолютно равнодушной к слащавому шарму демона.

– Вот как? Тогда умри ради меня! – рявкнула она, убивая и его тоже.

Кончина Дариуса должна была меня обрадовать, но в данный момент она значила лишь то, что и его силу впитает Мара. Сердце у меня забилось сильнее. Мое время истекало. Если я прожду еще немного, Мара станет настолько могущественной, что с ней уже никому не под силу будет справиться – не важно, с вечным пламенем моей души или нет.

Я огляделась, ища способ покончить с собой. Это должно было быть максимально быстро. Я была на сто процентов уверена: Мара не знала, что я Изара. Если она об этом узнает, никаких сомнений – она остановит меня, и тогда все будет потеряно.

Как бы мне хотелось поговорить с Люцианом, но я встретилась лишь с его необычно решительным взглядом. И… он мне подмигнул.

– Есть ли еще желающие добровольно присоединиться ко мне? – нежным голоском поинтересовалась Мара у еще живых членов Верховного Совета. – Нет? Тогда ответьте мне на один вопрос: кто из вас участвовал в вынесении приговора Кинтане?