Себастьян Кастелл - Аббатство Теней [litres]

Думаю, Нифения убрала руку с моей щеки, потому что она дотянулась пальцем до черных меток вокруг моего левого глаза. Я вздрогнул.

Проверка.

– Зачем ты это делаешь? – спросил я. – Почему считаешь, что вправе так меня унижать?

– Потому что я продолжаю надеяться, что однажды дотронусь до меток, и тебя это не побеспокоит. Может быть, ты перестанешь думать о себе как о неполноценном.

– Ну и что? Это не отменяет того факта, что ты мне небезразлична. Нифения, я люб…

В моих воспоминаниях она снова, и снова, и снова качала головой:

– Ты не можешь любить кого-то, пока не полюбишь самого себя.

– Ну, я почти уверен, что могу, потому что…

Она перебила:

– Келлен, не говори, что ты чувствуешь ко мне. Скажи, что ты чувствуешь, когда закрываешь глаза и там остаешься только ты один.

Я даже не попытался. Я никогда не был создан для честности. Моими талантами были обман, жульничество и, самое главное – отвлечение внимания:

– Ты говоришь так, будто Черная Тень просто какой-то недостаток, который меня смущает. Это не так. Она настоящая и смертельно опасна, и, самое главное – она разрушает жизни всех вокруг меня. И прежде чем ты начнешь качать головой, Нифения, вспомни: я видел, какое отвращение ты испытывала при виде Турнама, Диадеры, Азира и остальных. Я видел, как ты смотрела на меня, когда я был с ними. Видел.

Я не могу припомнить, какое у нее тогда было выражение лица – странно, так как я уверен, что смотрел внимательно.

– Меня воротило не от их меток Черной Тени, Келлен, мне было противно от того, как они ими упивались. Разве ты этого не видел? Когда ты пришел в то ужасное место, разве не заметил, как всех их возбуждает сила, которой они обладают? Ты не понял, что у них такой же голодный вид, вид страсти, какой есть у каждого посвященного джен-теп, когда он обнаруживает, что может использовать свою магию, чтобы властвовать над теми, кто ее не имеет? Как ты мог этого не заметить?

Тогда у меня не нашлось ответа. И теперь у меня его не было. Какие бы умные реплики ни пытались проникнуть в мой мозг, они померкли и исчезли, когда Нифения притянула меня к себе и ненадолго прижала свои губы к моим. Один поцелуй. Напоминание? Обещание? Еще одна проверка?

– Почему ты целуешь меня, когда захочешь, но я никогда не чувствую, что могу поцеловать тебя?

– Потому что ты не станешь рисковать, что тебя отвергнут, и вместо этого продолжаешь надеяться, что какой-то счастливый случай сделает все за тебя. Влюбиться – не то же самое, что случайно увлечься, Келлен. – Ее пальцы коснулись моей руки. – Кроме того, ты понятия не имеешь, как часто мне хотелось поцеловать тебя, но я останавливалась в последнюю секунду.

– Почему?

Она пригладила мне волосы, откинув их с лица, ее пальцы задержались на моей щеке.

– Потому что я думаю, что люблю тебя, Келлен, но не буду знать наверняка, пока не встречу мужчину, которым ты однажды станешь, устав наконец быть мальчиком, которым некогда был.

Она поцеловала и пушистую морду Рейчиса, как раз над левым глазом. Он зарычал на нее.

– Не злись. Я думаю, это мило.

А потом они с Айшеком ушли, и все. Странная девушка с тремя пальцами на каждой руке, которая бросила все, чтобы прийти и спасти меня, снова ушла из моей жизни.

Либо я невообразимо бездарен в любви, либо все это было просто еще одним мошенничеством.

– У тебя есть зеркало? – спросил Рейчис, вытряхнув эти мысли из моей головы.

Я повернул голову и обнаружил, что он добрался до моего рюкзака и копается в нем, тычась задницей мне в лицо.

– Нельзя ли поосторожнее? И зачем тебе вообще зеркало?

Он привстал и развернулся мордой ко мне.

– Хочу увидеть, как выглядят мои метки. Бьюсь об заклад, они свирепые.

Он подался ко мне мордой так близко, что все, что я мог видеть – это клочок шерсти.

– Ну же. Они крутые, правда?

– Крутые? – Я остановился, позволив грязи крепче вцепиться в мои ботинки. – Ты совсем спятил? Крутые? Рейчис, у тебя теперь Черная Тень! Ты хоть понимаешь, что это значит?

Вид у него сделался обеспокоенный.

– Хочешь сказать, они выглядят не круто?

– Рейчис, у тебя на морде проклятый портал, связанный с эфирной гранью, которая будет медленно питаться твоими самыми худшими, самыми мерзкими мыслями. Со временем эти метки будут только увеличиваться, и в конечном итоге мысли станут демоном, который овладеет всем твоим существом.

К тому времени он снова развернулся и копался в моем рюкзаке.

– Ты вообще меня слушаешь? – спросил я.