Себастьян Кастелл - Чёрная Тень [litres]

Фериус уже пустилась в путь, поэтому я вставил ногу в стремя и забрался в седло.

Догнав ее, я спросил:

– Почему надо было уезжать посреди ночи? В нашу честь хотели устроить парад или что-то вроде того.

Она смотрела вперед.

– Да ну? И как бы это было?

– Не знаю, – пробормотал я. – Никто раньше не устраивал в честь меня парадов. Наверно, куча народу хвалила бы нас и говорила нам, какие мы замечательные. Отец Сенейры говорил, что у них там какая-то церемониальная табличка или статуя, которую они вручают тем, кто совершил подвиг для Академии.

Тень усмешки появилась у нее на губах.

– Ну если так, как ты говоришь… это еще скучнее, чем я думала.

– А Сенейра? Мы даже не попрощались.

Мне казалось, что это очень хороший контраргумент. Ну действительно, зачем уезжать, даже не попрощавшись с теми, кто тебе дорог? Но Фериус просто спросила:

– Что она сказала тебе последнее?

Я секунду подумал.

– По-моему, она сказала «Ты куда лучше, чем ты сам о себе думаешь».

– Да. Как по мне, это хорошие слова на прощание, Келлен.

Эта простая истина обрушилась на меня, словно холодная, одинокая ночь. У Сенейры теперь была своя жизнь, будущее, полное важных высокопоставленных людей, дипломатических миссий и жизненно важных торговых соглашений. В ее жизнь войдет человек, который не будет бродячим изгоем из джен-теп, за чью голову обещана награда, с проклятьем на лице. Кто-то, кто сможет вести с ней настоящую жизнь. Не я. Сенейра попрощалась со мной.

– А кроме того, – продолжала Фериус, – ты действительно хочешь тащить на себе какую-то огроменную табличку отсюда и до самой Гитабрии?

– До Гитабрии? – от одного названия мне уже становилось не по себе. Я чуял опасность. – Так мы едем туда?

– Я туда еду, парень. В дневнике Дексана перечислены почти все студенты Академии, которые уехали домой с этими проклятыми червями в глазах. Ими надо заняться, пока те, у которых в руках вторые половинки червей, не использовали их для всяких магических безобразий, которые они задумали. Лучше всего положить этой ерунде конец, пока не начались неприятности. – Она наконец повернулась ко мне: – Не хочешь вместе со мной?

Безобразия. Ерунда. Неприятности. Она говорила так, словно просто детишки подрались, а ведь на самом деле Совет смертоносных магов джен-теп плетет заговор. Они, возможно, уже распространили свое влияние по всему континенту и были готовы уничтожить всякого, кто встанет у них на пути.

Фериус все смотрела на меня, ожидая ответа. Тем временем наши лошади шли тихим шагом по песчаной дороге.

– Ну что, малыш? Решил, кем будешь, когда вырастешь?

Этот вопрос не давал мне покоя с тех самых пор, как я бежал из земель джен-теп. Я всего только думал удрать от людей, которые хотели моей смерти, найти безопасное место, путь, по которому я мог бы пойти без страха. Больше всего на свете я хотел, чтобы кто-нибудь сказал мне, кто же я такой и кем стану. Я опустил глаза и с удивлением увидел, что Рейчис проснулся и выжидающе смотрит на меня.

– Всю жизнь я хотел стать магом джен-теп, как мои родители, – сказал я. – Учиться и создавать новые заклинания, может быть, однажды даже стать лорд-магом. Этой жизни больше нет, да?

– Пожалуй, что так, – сказала Фериус.

– И наверное, настоящим аргоси, как ты, я тоже не стану, да?

– Это зависит от тебя, – она мгновение помолчала, потом сказала: – Но, пожалуй, нет.

– Дексан был единственным метким магом, которого я встретил, а он оказался лжецом и вором.

– Эй! – зарычал Рейчис. – Не оскорбляй лжецов и воров.

Моя лошадь повернула голову, едва не сбросив Рейчиса, который тут же заверещал ей в ухо всякие угрозы. Наш скакун немедленно встал на дыбы – так что я едва удержался в седле, а Рейчис рухнул на землю с моего плеча. Конь остановился и вежливо ждал, пока белкокот запрыгнет обратно. Видимо, у них были какие-то свои особые правила.

Я обнаружил, что не могу оторвать взгляд от песка. Кварц был таким чистым, что отражал ночное небо над нами, словно гигантскую звездную карту; бесконечное число огоньков, каждый вел к своей цели, и ни один не требовал, чтобы я шел по его пути и забыл про все остальные.

– Наверное, я всегда буду немного джен-теп, – наконец сказал я, – даже если они не хотят быть частью меня, – я почувствовал, как у меня в груди словно немного ослабела какая-то туго закрученная пружина. – Наверное, я буду немного и аргоси. А как еще я смогу продолжать уроки танцев?

Фериус ухмыльнулась и подъехала ко мне поближе.