Шелби Махёрин - Змей и голубка

– Спускайся СЕЙЧАС ЖЕ!..

Мужчина ухитрился выплюнуть кляп.

– ЛУ, ПОМОГИ!..

Констебль снова сунул кляп ему в рот. Воровка остановилась, услышав его, уселась на окно и посмотрела на нас. При виде меня в ее лице мелькнуло узнавание. Затем девушка вскинула здоровую руку в шутливом воинском приветствии.

Я потрясенно уставился на нее.

Она отдала мне честь!

Мои руки сжались в кулаки.

– Лезьте наверх, схватите ее!

Жан-Люк нахмурился, услышав этот приказ, но все равно кивнул.

– Шассеры, за мной. – Мои браться бросились за ним, обнажая балисарды. – Констебли – оставайтесь здесь. Не дайте ей уйти.

Если остальные шассеры и задались вопросом, почему я тоже остался у дома, они ничего по этому поводу не сказали. Весьма мудро с их стороны. Но от любопытных взглядов меня это не уберегло.

– Что? – рявкнул я, свирепо глядя на них. Они поспешно снова уставились на крышу. – Внутри был кто-то еще?

После нескольких долгих секунд один из них шагнул вперед. Я смутно его узнал. Деннис. Нет, Давид.

– Да, Капитан. Мы с Жоффре кое-кого нашли на кухне.

– И?

Еще один констебль, видимо тот самый Жоффре, кашлянул. Они переглянулись, и Жоффре сглотнул.

– Она сбежала, – сказал он.

Я резко выдохнул.

– Но, кажется, это и была ваша ведьма, – добавил Давид с надеждой. – От нее вроде бы несло колдовством… И она отравила собак. У них на мордах была кровь, и пахло от них… странно.

– Если это поможет, она была… В шрамах, – пробормотал Жоффре. Давид закивал.

Я, не сказав им больше ни слова, обернулся к крыше. Заставляя себя разжать кулаки, заставляя себя дышать.

Виновны во всем были не Давид и Жоффре. Справляться с ведьмами их не учили. И все же… пусть тогда они сами и объясняются с Архиепископом. Пусть тогда их и накажут. Пусть они стыдятся своей неудачи. Еще одна ведьма ушла живой. Еще одна ведьма продолжит мучить невинных жителей Бельтерры. Мучить Селию.

В глазах стоял красный туман, но я посмотрел на воровку.

Лу.

Она скажет мне, куда делась ведьма. Я заставлю ее все рассказать во что бы то ни стало. Я все исправлю.

Даже с поврежденной рукой лазала по стенам она быстрее шассеров. До крыши девчонка добралась даже раньше, чем остальные успели вскарабкаться хотя бы на этаж.

– Врассыпную! – рявкнул я констеблям. Они разбежались, повинуясь приказу. – Где-то ей придется слезать! Окружите вон то дерево! И водостоки! Ищите все, что может помочь ей сбежать!

Я в негодовании ждал, расхаживая туда-сюда, а мои братья между тем взбирались все выше. Их голоса доносились до меня. Они угрожали девчонке. И хорошо. Она ведь водится с ведьмами, так что пусть, пусть боится нас.

– Есть успехи? – крикнул я констеблям.

– Здесь нет, капитан!

– И здесь!

– Тут никого, господин!

Я подавил нетерпеливый рык. И вот наконец, казалось, целую вечность спустя, Жан-Люк взобрался на крышу. Трое моих братьев последовали за ним. Я ждал. И ждал.

И снова ждал.

Давид закричал у меня за спиной. Я обернулся и увидел, что связанный вор уже на полпути к дороге. Он как-то сумел справиться с веревками, которые опутывали его ноги. И хотя констебли кинулись следом, они по моему приказу разбежались по двору слишком далеко. Чертыхнувшись, я кинулся за беглецом, но крик Жана-Люка заставил меня остановиться.

– Ее здесь нет! – Он снова возник на крыше, тяжело дыша. Даже издали я видел гнев в его глазах. Тот же гнев полыхал и во мне. – Она сбежала!

Яростно рыкнув, я оглядел улицу в поисках беглеца.

Но и он тоже испарился.

Я все еще слышала шассеров, когда убегала по улице, глядя вниз – туда, где должны были быть мои ноги и все остальное тело. Шассеры не понимали, куда я пропала. Я и сама не понимала этого до конца.

В один миг я была на крыше, в ловушке, без пути к свободе, а в следующий кольцо Анжелики обожгло мне палец. Ну конечно. От страха я позабыла, на что способно это кольцо. Не задумываясь, я стянула перстень с пальца и сунула в рот.

Мое тело исчезло.

Взбираться по стене особняка под чужими взглядами и с двумя сломанными пальцами было трудно. Спускаться по ней же, тоже под чужими взглядами, с двумя сломанными пальцами и кольцом в зубах, хоть и невидимой – почти невозможно. Дважды я чуть его не проглотила, а один раз, уверена, шассер услышал меня, когда я задела сломанные пальцы.

И все же я справилась.

Если шассеры не считали меня ведьмой прежде – если каким-то чудом стражники не проболтались им, – теперь они определенно должны были это заподозрить. Нужно соблюдать осторожность. Медноволосый шасс знал меня в лицо, а по милости кретина Баса выяснил еще и имя. Он точно будет меня искать.