Том Белл - Город Звёзд

Ярику вспомнился его сон про город, окутанный снегом и звездным светом. Мысли о нем помогли успокоиться и сосредоточиться на спасении. Представлять скрывающиеся за его стенами чудеса было приятнее, чем вспоминать кошмар, обрушившийся на деревню.

Скоро хутор скрылся за вершиной холма. Лишь догорающее зарево пробивалось к небу, освещая окружающие степи. Уже было видно спасительное травяное море, бежать оставалось совсем немного. Но шаг отца замедлялся все сильнее. Из раненой ноги обильно сочились красные слезы, оставляя на земле неприятного вида тропинку. Вскоре он уже не мог бежать и опустил на землю Машу.

– Ярослав. Послушай меня, – остановившись перевести дух, отец обратился к сыну. – Что бы ни случилось, ты должен сделать так, как я скажу.

Мальчик вздрогнул и торопливо кивнул.

– Хорошо. Мне нужно многое рассказать, но времени нет, – продолжал отец. – Я не знаю кто они. Мои враги давно мертвы либо потеряли меня. Ведь я надолго затерялся в этих степях. Послушай, ты должен выбраться, даже если придется бросить меня, – он хмуро опустил взгляд на свою раненую ногу. – Многие вещи ты сейчас не поймешь. Если мы разделимся, то доберись до стоянки лесорубов. Вот возьми, – он передал ему маленький идол Бога Лема.

Ярик повертел фигурку из черного камня в руках, ту самую, что стояла все эти годы у них дома, и спрятал в кармашек кафтана.

– Сохрани ее для меня, хорошо? Это важно! – он обхватил сына за плечи, и вгляделся ему в глаза.

Ярик снова кивнул и увидел в его глазах отражение огня. Жаркое, неестественное пламя, полукругом растеклось вокруг них, отрезая пути к отступлению. Яркий свет озарил округу. Маня в испуге прильнула спиной к мальчику, наблюдая приближение чужеземцев, напавших на деревню. Они медленным шагом вошли в полукруг, и построились, словно почетный караул, приложив свое оружие к груди. Позади них показался искалеченный всадник, скакуна которого поразил своей стрелой Ярик. Его расквашенное лицо искривилось, выражая отвращение.

Отец вскочил на ноги, морщась от боли. Он закрыл детей собой от взора дикарей и отступил ближе к огню, туда, где начиналась спасительная степь. Меч вновь поднялся вверх, готовый к бою.

В круг вступил исполин, намного крупнее тех, что пали сегодня от этого меча. Мышцы бугрились под ярко-коричневой кожей и перекатывались при каждом его шаге. Голова гладко выбрита, от затылка до подбородка, через глаза без бровей, протянулись две красные линии. Сами глаза полыхали ярким огнем, языки которого поднимались выше головы, предавая облику человека инфернальный образ. В носу было продето золотое кольцо с насечками. Поверх голого торса, также испещренного ритуальными шрамами в виде резких узоров, он накинул плащ цвета безлунной ночи. Набедренную повязку из меха украшал золотой череп с начертанными поверх него иероглифами. Мощный пресс был обвит цепью. На ноги великан водрузил внушительные меховые унты до колена, размером больше Ярика, увенчанные золотыми фигурами.

Он встал посреди воинов, грозно нависая над своими жертвами. Оценив их своим огненным взглядом, гигант заговорил на ломаном старородском языке:

– Ты храбро сражался воитель, – от его рычащего голоса, свет огненного кольца как будто померк, – Но храброст’ не спасет тебя.

– Кто вы такие? – холодно спросил отец.

– Мы ест’ Воинство Пекла, – дикарь развел руки в стороны, и на каждой из ладоней вспыхнули сгустки жидкого пламени. – Мы – Орда. Вы – не первые жертвы моего огня, и не станете последними. У тебя есть то, что мое по праву. Идол Лема!

– Понятия не имею о чем ты! Зачем вы напали нас? Зачем тебе сдался этот идол? – тянул время отец, пытаясь придумать план спасения.

– Как смееш’ ты, клоп, вопрошат’ у меня! – гигант направил руку в сторону отца, сжав ее в кулак. Жидкий огонь потек сквозь пальцы на землю, топя ее словно лед, – Отвечай, и я оставить жизн’ твоим щенкам! Или сгорите вместе!

Вместо ответа, отец повернулся к детям и с криком перебросил их через огненное кольцо, чуть не угодив в него сам. Великан издал свирепый рык и из вытянутой руки выплеснулись языки огня, протянувшиеся через всю поляну к Ярику и Мане. Змеями, они обвились вокруг детских лодыжек, подняв их над землей и потянув обратно в круг. Одежда истлела в мгновение ока, кожа начала покрываться пузырями от ожогов.

– Глупец! – прорычал исполин. – Верни идол, или я сожгу твое жалкое отреб’е!

Издав дикий крик, отец прыжком подобрался к свирепому дикарю, вложив все силы в последний решающий удар. Меч яростно вгрызся в мускулистую руку, со звоном врубившись в кость.