Александр Матюхин: Зеркальный лабиринт [сборник litres]

Только Марта, по обыкновению, бормотала что-то себе под нос, и тусклая полоска белка влажно блестела под краем сморщенного века.

– Я знаю, что вы мне не верите, – настойчиво продолжал Псих. – Трудно верить в светлое будущее на голодный желудок. Но дайте мне шанс! А пока… – он суетливо сбросил на пол заплечный мешок и распустил узел. – А пока разделитесь, пожалуйста, на группы по здоровью. Я захватил с собой лекарства от кожной гнили, от паразитов, от легочных заболеваний и еще кое-что. Тут немного, но должно хватить на всех.

Смешки как отрезало.

– Рюк есть? – хрипло спросил Манки и приподнялся на дрожащих ногах-соломинках.

– Обезболивающее? Конечно, – озадаченно нахмурил светлые брови Псих. – Но вы же знаете, там столько побочных эффектов – я бы не рискнул выдавать его без обследования, хотя бы и примитивного. Погодите, что вы… Эй! Осторожно! Здесь же лекарства!

Донк отвернулся к стене и заткнул уши. Рюк принести в Чёрный дом, это додуматься надо… Двойная доза – сладкий сон на целые сутки, мечты и грёзы; тройная – легкая смерть. Искушение отчаявшихся.

Донк старался не слушать, но звуки все равно прорывались. Вопли, визг, рычание и горькое «Да что же вы делаете, нельзя так!».

Кончилось все довольно быстро. Счастливчики расползались по углам, обнажая в счастливых оскалах черные от рюка зубы, и погружались в яркие сны. Невезучие дураки тихо скулили, баюкая сломанные руки, растирая по разбитой роже липкую кровь или просто свернувшись от боли жалким клубком. Псих, уже не такой чистенький и сияющий, как полчаса назад, растерянно сгребал в кучу раздавленные ампулы, растоптанные блистеры, сверкающие клочки фольги и белесое крошево таблеток.

– Почему… – шептал он, и лицо его было искажено. Или это тени так падали? – Почему вы не хотите даже попытаться? Я ведь могу помочь… Слышите, я могу вам помочь! – Псих сорвался на крик, но обитатели Чёрного дома только отворачивались. Или, как Донк, таращились из темных углов.

Марта, кряхтя, поднялась со своей подстилки, подошла к Психу и встала рядом с ним на колени.

– Ты целые-то прибери, а? – прошелестела она. – На зиму. И, это… спрячь. Сопрут, как есть сопрут.

Псих моргнул растроганно раз, другой – и потянулся к Марте, будто хотел ее обнять. Но та шлёпнула его по рукам:

– Ну, ну, и себе слизня под ребро захотел? И откуда такие берутся-то…

Псих опять улыбнулся и, оглянувшись, зашептал что-то Марте, цепляясь за ее ободранный рукав. Донк сам с собой поспорил, что до середины осени этот дурень не дотянет.

Донк ошибся.

Изрядно поистрепавшийся, почерневший от солнца и гари, стерший руки до мозолей Псих шнырял по всему Дому с бесцельными уговорами.

– Вы только подумайте – немного усилий, и зимой будет гораздо легче жить! Если просто свалить мильву в подвал, то половина сгниет. Но если сначала подсушить ее на крыше… Смотрите, десять человек собирает ее, один сторожит на крыше, другой ссыпает готовую мильву в коробы, перекладывая её листьями баровника. Всё это у нас под боком растёт, понимаете? А рыба! Шестерых человек достаточно, чтобы натаскать из пригородных карьеров соли. Если засушить рыбу с солью, она будет гораздо дольше храниться, и…

– Ты, это, не умничай, – Манки снисходительно похлопал своей высохшей куриной лапкой ему по плечу. – Свора нас на шесть дней в город выпускает. Попрёмся за листочками – зимой сдохнем. Гнилое, вишь ты, жрать ещё можно. А ежели нет ничего, то и нечего. Ну, ты пошевеливайся, а? У нас тут правила простые. Что в общую кучу не положил, то оттуда и не возьмешь. Понял, да?

– Дайте мне шанс! – Псих начал суетиться и злиться. Как всегда. Донк от скуки только сплюнул на грязный пол. – Дайте шанс, хоть один! Поверьте, я знаю о чем говорю, я всё рассчитал!

Марта бросила перебирать мильву и похромала к Психу. Подошла, потянула к выходу за край драной рубахи:

– Не надо, – краем уха уловил Донк ее бормотание. – Нельзя так в лоб. Соль нужна, да, и баровник. Ты, это… сбегай, коли хочешь. Я на твою долю мильвы наберу, да, – скрюченные старушечьи пальцы робко зарылись в спутанные от грязи, но все еще светлые волосы Психа. – Молодой еще. Перебесишься…

«И чем скорей, тем лучше», – подумал Донк.

Облава началась, когда её не ждал никто.

Раньше Своры всегда зачищали Чёрный дом только летом. О приближении своём они оповещали издалека механически-гнусавыми голосами «крикунов»: «Санитарно-военная очистительная ревизия, просим оставаться на местах! Пожалуйста, оставайтесь на местах!». Заслышав этот клич, страшный не сам по себе, а тем, что он предвещал, все, кто могли держаться на ногах, утекали в катакомбы. Оставшиеся – заразные, калеки или просто больные надеждой – бестрепетно ожидали своей участи.