Дарья Андриянова - Девятка

Но, продолжая наблюдать за стараниями Аода, я немножко успокоился. Казалось, у него ни за что не получится! Он пихает руку в грудь Аарона, та проходит насквозь – и все.

– Чего лыбишься?! – разозлился Аод, которому, видно, надоели бесполезные попытки. – Возьми и сам попытайся, раз такой самоуверенный.

Я и попытался. Вставил руку в грудь Зига – и ничего не произошло. Теперь Аод усмехался, но, тем не менее, не прекращал и своих попыток. Тогда я решил использовать тот способ, который работал у меня всегда. Я использовал собственную силу воли. В конце концов, я могу прикоснуться к душе этого парня. Она точно такая же, как и я сам сейчас – нематериальная. Я мог прикасаться к Аоду, я мог прикасаться к жителям Ньяда, и мне ничего не мешает сделать это сейчас. Сначала просто дотронуться до такого же, как я сам.

И я действительно нащупал душу.

– Аод, просто коснись его так, как бы ты притронулся ко мне, – сказал я.

Но дотронуться – это только первый шаг. Я чувствую его грудь, но это просто голая грудь, и теперь моя рука не может проникнуть дальше. Мне не за что ухватиться, чтобы вытащить душу из тела.

– Иди к черту, не получается у меня ничего! – сказал Аод.

А я пытался сосредоточиться на чем-нибудь. За что его можно вытянуть? За волосы? Но я не хочу отнимать руку от его груди – вдруг потом и вовсе не смогу притронуться? Ну, почему рядом нет черта, который бы все объяснил! Это выглядело слишком просто.

Можно было бы вытянуть его за ребра – но как это сделать, если я не могу просунуть руку сквозь душу? Она такая же материальная, как я сам.

Или не такая же?

Я снова посмотрел на Зига, как на что-то материальное. Сквозь обычную материю проникнуть я в состоянии. И рука перестала чувствовать грудь – она упала вовнутрь, в тело. Но теперь я снова потерял связь с душой, теперь опять надо себя перенастраивать. Но с другой стороны, можно ведь это сделать, когда рука находится внутри.

И я почувствовал. Рука, казалось, застряла, я не мог ей двинуть. Резкая боль пронзила ее – ребра Зига проходили прямо насквозь. Я увидел, как по груди Зига побежала кровь. Моя кровь, ведь ни сам Зиг, ни Аарон ее не заметили. Зато заметил Аод и с удивлением наблюдал за нами.

– Ты что-то не то делаешь, – сказал он. – У черта крови не было, вспомни.

– Да помню я.

Я говорил сквозь стиснутые зубы. Было настолько больно, что я едва удерживал мысли на том, что нужно все-таки занять тело, а не избавиться от этой боли как можно скорее.

Зиг, видно, тоже почувствовал неладное. Он хотел взяться за грудь, но неожиданно наткнулся на мою руку. Он ее нащупал! Лицо исказило ужасом.

– Что происходит? Это вообще как?! – воскликнул Аод.

Зиг бледнел и ощупывал место, где моя рука входит в его грудь. Думаю, у него очень сильная воля. Как иначе, будучи человеком, он способен душой чувствовать нематериальные объекты? Он вскочил на ноги, отшагнул, увлекая меня за собой, перевернул стул и едва не убился об него.

– Зиг? – спросил Аарон, видно, не совсем понимая, что происходит с его братом.

– Боже! Что это?! О Боже, спаси меня! Молю, спаси! – дрожащим голосом говорил Зиг.

– Пора заканчивать… Сейчас должно получиться, – сказал я и изо всех сил потянул.

Зиг вскрикнул, пытаясь убрать мою руку. Но он только помогал мне, старательно вытаскивая невидимый ему объект из груди.

Но, к моему разочарованию, душу вытащить не получилось. Я боялся смотреть на свою руку – окровавленная, продырявленная, она безжизненной плетью повисла вдоль моего тела.

– Ты… как? – спросил Аод, рассматривая мою руку.

– Ужасно…

Я шипел, держался за руку, чувствуя, какая она мокрая, как пульсируют раны, выталкивая кровь. На миг я испугался – подумал, что могу умереть от потери крови. Душа может умереть, вот так просто, от потери крови! Казалось, это бредово, но у меня и правда закружилась голова, мне стало плохо, раны пульсировали, но уже не болели. В глазах потемнело.

– Не умрешь, – услышал я знакомый, безжизненно-ледяной голос.

– Ангел… – прошептал я.

Он стоял за моей спиной.

Сил повернуться я не нашел, хотя для этого было достаточно лишь мысли.

– Ты не умрешь, но я и не собираюсь тебя лечить, как в прошлый раз. Теперь ты сам.

– Я умираю, – прошептал я. Громче говорить я не мог. Если только не используя голос.

– Нет. Ты думаешь, что умираешь. Забудь про это, иначе и вправду можешь умереть.

Слова ангела меня поразили. Мне стало плохо тогда, когда я подумал, что могу умереть. Ангел прав. Но откинуть эту мысль оказалось гораздо сложнее, чем к ней прийти. Чем больше я старался не думать об этом, тем сильнее мысль «я умру» врезалась в мое сознание.