Аделин Грейс - Все звёзды и клыки [litres]

У меня подкашиваются ноги, а замедляющееся сердцебиение напоминает мне о сражении с Луской.

В дальней части зала, рядом с дверью, мелькает что-то оранжевое. Оно движется сквозь пламя, и мне кажется, что мое расплывающееся зрение играет со мной злую шутку. Дым, пропитавший воздух, попадает мне в легкие. Я изо всех сил пытаюсь сжать Рукан в своих дрожащих пальцах, когда острая боль пронзает мое поврежденное колено. Ноги подводят меня, и я падаю на колени.

– Пришло время восстановить баланс в Визидии, – Кавен переступает через меня и поднимает меч над моей головой. – Я поведу этих людей в лучшее будущее.

Боль – это огонь, который подпитывает меня, когда я готовлю к атаке оба кинжала: мы ударим одновременно. Если мне суждено умереть, то я заберу Кавена с собой.

Кавен замахивается, и я отталкиваюсь от земли, вкладывая все оставшиеся силы в острые клинки, которые вонзаются в грудь Кавена. Я жду, когда на меня обрушится удар, но его меч со звоном падает на пол, а мне на лицо льется кровь.

Кровь Кавена. Серебряное сияние его глаз гаснет, и он падает. Его рука отрублена от тела, и теперь валяется на полу в метре от него.

Феррик стоит над телом Кавена с мечом стражника в руках. Когда наши глаза встречаются, он вздрагивает и бросает оружие. Упав на колени, он успевает поймать меня, прежде чем моя голова ударяется о мраморный пол.

По коже Кавена разбегаются темно-синие прожилки, и яд Рукана разъедает его тело. В тот момент, когда его грудь перестает двигаться и он замирает, лежа на животе, я улыбаюсь.

А затем тоже закрываю глаза.

Иногда мне кажется, что лучше бы я вообще не просыпалась. Я думаю о том, что было бы, если бы Феррик оставил меня на полу рядом с телом отца и если бы в ту ночь на нашем острове не было целителей с Сантоса. Мне бы никогда не пришлось разбираться с трупами. Их были сотни: воины с Зудо, маги времени с Кероста и королевские солдаты. Мне бы не пришлось отправлять в тюрьму тех, кого я когда-то считала семьей, как отца Касема, или видеть скорбящие, разбитые семьи.

Мне бы не пришлось отвечать на вопросы ложью.

Ты победила Кавена своей магией? Неужели ты сбежала для того, чтобы защитить королевство? Знал ли Верховный Анимант о нападении? Знала ли о нем ты?

Мне не нужно было бы жить с половиной души и полагаться на другого человека, чтобы поддерживать свое существование.

Иногда мне кажется, что все было бы гораздо проще, если бы Визидия позволила мне умереть.

Но каждый раз, когда эти мысли приходят мне в голову, я вспоминаю, как впервые открыла глаза и увидела лицо матери. Оно было теплым, как солнце, и слезы падали из ее глаз, как звезды. Я помню, как крепко меня обнимала Ватея. Как Феррик плакал, уткнувшись в мои волосы, и я плакала вместе с ним, обхватив его руками. Я помню, как Юриэль шептал мне благодарности, словно молитву, и как Касем преклонил передо мной колено. Мира не отходила от него с того момента, как он поднялся на ноги.

А еще я вспоминаю Бастиана, дрожащего, окровавленного и испуганного, но обнимающего меня с искренним облегчением. Я помню невысказанное обещание, которое он дал, когда взял меня за руку и больше ее не отпускал. Повернув голову, я наблюдаю за тем, как мягко поднимается и опускается грудь Бастиана, когда мы лежим в саду, где все началось.

Этот человек владеет частичкой моей души. Я думала, что когда-нибудь это произойдет, но теперь, когда решение было принято за меня, от одной мысли об этом у меня скручивает живот. Как я могу поверить, что все это – реальность?

Я стараюсь не думать о власти Бастиана надо мной, потому что эта власть не будет вечной. Я не позволю проклятью диктовать, с кем я должна проводить свои часы или кого я должна держать при себе. Бастиан важен для меня, но я не хочу, чтобы проклятье определяло мои чувства. Я хочу, чтобы он был рядом, потому что я выбрала его.

Он едва заметно вздрагивает, и по его груди все чаще пробегает дрожь. Хотя он почти восстановился – его тело все еще ослаблено и изо всех сил пытается справиться как с внезапным пробуждением его собственной магии, так и с проклятием рода Монтара.

Бастиан поворачивает голову и медленно открывает свои карие глаза, щурясь от золотистых лучей осеннего солнца. Заметив, что я наблюдаю за ним, он лениво улыбается и поднимается на ноги. Затем он осторожно берет меня за руку. Его прикосновения – это единственное, что заставляет меня снова чувствовать себя целой, и я никак не могу с этим смириться.