Юлия Ляпина - Фея страшных снов [СИ litres]

Пройдя полосу, кадеты буквально падали за стол, на который дежурный офицер выкладывал листы с задачами по тактике и стратегии, либо задания по расчетам угла атаки для артиллерии. Кадетам непросто было совладать с грифельными карандашами, ведь руки после нагрузки тряслись, но они мужественно писали, одновременно пытаясь отдышаться.

Последним заданием был своеобразный турнир: юношей ждал дуэльный круг и тренировочные рапиры. Здесь собралась основная масса зрителей, желающих увидеть лучшие образцы фехтовальных школ Корпуса. Полковник Олдстоун шепотом объяснил Лине, что в Корпусе преподают четыре преподавателя фехтования. Каждый из них придерживается своей «школы», рекомендуя для изучения труды определенных мастеров, используя свою систему тренировок и даже систему обозначения пассов и ударов.

– Значит, каждое соревнование старших кадетов превращается в соревнование учителей? – тихонько уточнила Лина, рассматривая напряженных мужчин, занявших углы площадки.

– Совершенно верно, – полковник подвел девушку ближе, – вот видите, каждый следит за своим учеником и, одновременно, приглядывает, чтобы остальные не нарушали правила.

Фея засмотрелась на молодых людей, ловко фехтующих пара на пару. Ей было интересно понаблюдать за поединком, а еще интереснее рассмотреть, как вспыхивают эмоции у поединщиков и их наставников. Александрина так увлеклась, что протолкалась в самый первый ряд, туда, где стояли младшие классы и, затаив дыхание, слушали выкрики наставников:

– Батман!

– Выпад!

– Защита!

– Захват!

Шум вокруг площадки стоял оглушительный, азарт понемногу охватил всех, даже самых сдержанных офицеров. Неудивительно, что в этой кутерьме девушка не уловила момент, когда в нее врезался один из воспитанников, роняя на землю.

Воздух выбило из легких, шляпка слетела от удара о землю, шпильки веером рассыпались по траве, а сверху навалилась невероятная тяжесть. Все мысли сосредоточились на желании вдохнуть хоть немного воздуха и не потерять при этом сознание. Голоса детей сначала взвились до самых высоких нот, а потом опали, оставляя фею в странной, будто неживой тишине.

Звуки возвращались медленно. Рядом кто-то надрывно рыдал, слышались громкие мужские голоса и, наконец, знакомый голос доктора произнес:

– Госпожа Роден, Вы меня слышите?

– Доктор… – разжать губы и вытолкнуть воздух оказалось неимоверно трудным делом.

– Сколько пальцев я показываю? – голос был настойчив и требовал ответа.

– Ттри? Четыре? Не вижу, – призналась Лина, чувствуя, что кофе готов покинуть ее желудок вместе с булочками и шоколадом.

– Сотрясение мозга, господа, – сказал доктор Клоппке обращаясь к кому-то невидимому. – Думаю, госпоже Роден стоит прилечь в прохладном тихом месте, принять микстуру и поспать.

Горизонт качнулся, затошнило сильнее, но Лина сообразила, что ее просто подняли на руки и несут.

– Стойте! – потребовала она, – скажите мне, что произошло?

– На Вас напали, – ровным голосом ответил полковник Олдстоун, но девушка слышала, как бешено стучит его сердце. – Кадет Берг закрыл Вас собой, но из-за спешки уронил на землю. Вы ударились головой.

– Берг? С ним все в порядке? – хотелось спросить громко, но каждый звук такой болью отдавался в голове, что получился просто шепот.

– Им занимается маг, – суховато ответил полковник, – кадет не пострадал.

– Почему Вы сердитесь? – осмелилась спросить Лина. Мужской гнев оказался тяжел и тягостен, ей снова стало тяжело дышать.

– Потому что Вы пострадали по его вине!

– Что? – девушка от удивления пошевелилась слишком резко и с легким стоном прислонилась к плечу мужчины.

– Лорд советник наложил на Вас защиту, поэтому от брошенного заклинания Вы бы не пострадали, но Берг, – полковник скрипнул зубами, – он не собирался Вам вредить, он Вас спасал, поэтому щит его пропустил. Глупый мальчишка уронил Вас, потому что запутался в ногах!

– Я не знала о защите, – негромко, но уверенно ответила Лина, – и Берг не знал. Зато был готов пожертвовать собой, чтобы меня закрыть. Не надо его ругать.

Олдстоун не стал спорить, просто отнес Александрину в отведенные ей комнаты, положил на кровать и вызвал горничную, уточнив, что через полчаса зайдет лекарь.

– Вам, наверняка, пропишут постельный режим, госпожа Роден, так что все увеселения для Вас отменяются. Отдыхайте! – строго сказал полковник, перед тем, как удалиться.

– Госпожа, – сочувственно и негромко проговорила служанка, вошедшая в комнату следом за полковником, – давайте, я помогу Вам раздеться и оботру губкой, станет легче.