Юлия Ляпина - Фея страшных снов [СИ litres]

– Ну, посмотри, как ты изорвал мне юбку! Фея-оборванка – это совсем не романтично! И шарф сдернул! Давай, ты станешь поменьше, и мы с тобой поиграем! Я даже мячик из тумана слеплю, чтобы тебе было веселее!

Поддаваясь уговорам, дракот начал уменьшаться, но при этом прикасаться к нему становилось все сложнее – пальцы леденило, дыхание вырывалось облачком пара, и ноги в мягких ночных туфельках ощутимо озябли. Однако девушка сдержала свое слово – сгустила пар в облачко, уплотнила его и кинула в другой конец коридора:

– Догоняй!

Ужас помчался, играясь, давая Александрине передышку. Пока он гонял туманный мячик по потолку и стенам, девушка успела рассмотреть тонкую ниточку, которая питала это чудовище. Она вела куда-то вниз, в подвалы. Идти туда Лина не решилась. Просто в какой-то момент поняла, что все силы, набранные с помощью эликсира, уже потрачены на усмирения этого переростка. Придется отложить это на завтрашний день, а сейчас настало время вернуться в постель. Запустив по коридору еще пару мячиков для развлечений «котика», Лина вернулась в комнату, начертила на двери защитную руну, с трудом стянула рваное платье и упала в кровать.

Разбудил ее странный булькающий звук. У кровати стояла Магда и с ужасом взирала на обрывки платья и шляпы.

– Госпожа, что это? С Вами что-то случилось? – бормотала женщина.

Девушке пришлось поднять тяжёлую голову от подушки и при свете радостного утреннего солнца оценить ущерб, нанесенный дракотом. По коже невольно скользнул холодок: оказывается, она уцелела благодаря вбитой в Школе привычке носить не менее трех нижних юбок. Как говорила директриса Мафалда:

– Одна юбка – для тела, вторая – для дела, третья – для соблазна!

Первая была обычной полотняной юбкой, прилегающей к ногам. Такие часто переменяли, почти ежедневно отдавая в стирку, поэтому шили их просто, украшая лишь мережкой или узкой ленточкой. Вторая юбка была для тепла. В каменных зданиях даже летом бывало прохладно, а уж выходя на улицу зимой или осенью, дама должна была позаботиться о том, чтобы сберечь тепло, так что эта юбка была из фланели или тонкой шерсти, а зимой даже стеганная или подбитая ватой! Зато третья юбка предназначалась для того, чтобы тщательно скрыть первые две, и привлечь внимание кавалера к узким лодыжками или мелькнувшему носку башмачка. Поэтому третью юбку юные леди украшали всем, что могли себе позволить: вышивка, кружева, вставки из шелка и атласа – все шло в ход, чтобы придать привлекательности этой детали туалета.

Так вот, в руках прачка держала то, что уцелело – самую нижнюю юбку, ту, что «для тела» и изрядно «поцарапанный» корсет, а всё остальное, в том числе, газовые шарфы, клочьями валялось по всей комнате. Пытаясь что-то судорожно придумать, девушка вдруг вспомнила престарелую тетушку, которая жила в их доме. У пожилой дамы случались хождения по ночам, порой, она даже приходила в гостиную и «пила чай» из пустой кружки, а потом уходила к себе.

– Ах, Магда, надеюсь, ты сохранишь мой секрет! Мне ужасно стыдно признаться, но я…я иногда хожу во сне, – выпалила Александрина и пояснила, зевая, – должно быть, это платье мне эээ…разонравилось, и я порезала его на лоскутки, а, может, просто захотела что-то сшить.

Спать ей хотелось очень сильно, но прачку было уже не остановить:

– Как же так, госпожа, да ведь это не заштопать теперь!

– Действительно, – пришлось признать Лине, зашивать там было нечего, – ну, ничего страшного, положи обрезки в сундук, я из лоскутков придумаю что-нибудь, – добавила она, мечтая провалиться в сон.

Женщина расстроено бурчала себе под нос, собирая обрывки, а потом словно очнулась:

– Госпожа Роден, я ж Вам завтрак принесла! Подать? Там каша вкусная!

Девушка вынуждена была согласиться. Магда на диво ловко приподняла подушку, скрутила покрывало и поставила поднос так, что не нужно было тянуться или наклоняться.

– Как Вы ловко! – восхитилась фея, принимаясь за чуть теплую овсянку, политую патокой.

– Так я сколько лет в госпитале санитаркой проработала, – довольная похвалой улыбнулась прачка, добавляя кружку яблочного взвара и булку, – это уж доктор Клоппке уговорил меня сюда за ним перейти. Я и согласилась. Не все ж по окраинам мотаться, хочется и в покое пожить.

– Ах, милейший доктор, – вспомнила его Лина, – да, мы успели познакомиться.

– Он ведь в последнюю войну в самой Ставке служил, лично с Его Величеством общался, а потом в палатку его ядро прилетело, и все, не смог он больше там работать, – шепотом рассказывала прачка, – хотел совсем уволиться, да генерал наш уговорил с детьми заниматься, тут, мол, не стреляют, а выслуга все равно военная будет. Вот доктор наш и поехал, да и меня прихватил, и унтеров, которые при госпитале кашеварили, да раненых таскали, забрал.