Эд Макдональд - Знак ворона [litres]

Саравор лениво повернулся, взмахнул узловатой рукой. Гранату подхватило в полете, и отправило за край крыши, в лиловое небо. Мгновением позже она гулко взорвалась. В воздухе повисло облако искр, и спустя пару секунд угасло.

М-да.

– Какая отважная попытка, но такая очевидная, – заметил Саравор и улыбнулся во весь рот.

Вышло несуразно, будто рот был чужой на его лице.

– Галхэрроу, у тебя постоянно все не так из-за отсутствия утонченности и внимания к деталям. Ты прямолинеен, как залп в упор.

– Теперь будет так, – самонадеянно пообещал я и взялся за меч.

Глупо. Саравор разрубил гранату таким же заклятием, какие применяли «малыши», а ведь был в сорока футах от меня. Я не успею и шагу ступить, как он швырнет в меня заклятие.

Я оскалился и выдернул меч. Ну что же, посмотрим. Не только Саравора защищает магия. Отрава Морока течет в моих жилах.

– Хочешь заключить со мной сделку? – спросил Саравор с обычной холодной издевкой.

Он протянул Око ко мне – показал свое сокровище.

– Теперь тебя не спасет Светлая леди. Все твои карты сыграны. Галхэрроу, что ты можешь мне предложить взамен за это? Что может сравниться с мощью, которую я получу этой ночью?

– Безымянные не потерпят! Они порвут тебя в лоскуты! – прошипел я.

Саравор рассмеялся.

– Нет, не порвут. Ты служишь им, но почти не понимаешь их. Да, Глубинные короли вопят и ворчат, когда кто-то пытается уподобиться им, но если вдруг кто-то сделается, как они, с какой стати воевать? Это же готовый союзник, желающий учиться у них, исполнять их волю. Да они примут меня с распростертыми объятиями.

Он повертел Оком передо мной.

– Ты творишь бесчеловечное! – крикнул я и погрозил ему мечом.

Жалкая бессильная угроза.

Колдун сочно, утробно расхохотался, словно я выдал первостатейный анекдот. Помощник в желтом капюшоне ступил к чародею и помог сбросить балахон.

– Ну конечно. Я же не человек! – весело объявил Саравор.

Он был не одним существом, а несколькими сразу. Из его груди до половины выступало серое дитя, равнодушное и спокойное. Из живота высовывались по локоть бледные руки, державшие хрупкий древний фолиант – «Кодекс Тарана». Еще одно серое дитя вплавилось в в спину, руки слились с ребрами, голова вошла в шею. По груди и спине Саравора шли рядами короткие бурые шипы, из заплат обесцвеченной кожи там и тут торчали пучки волос. Из-под мышки подмигнул глаз.

Да, с человечностью тут негусто.

– И как, по-твоему, рождаются Безымянные? – глумливо осведомился Саравор. – Просвещу тебя: они просто забирают силу и власть, подчиняют мир своей воле. Галхэрроу, посмотри на восток, на жуть, сотворенную твоим хозяином. Думаешь, он…

Я не дал ему договорить, кинулся с занесенным мечом. Не думаю, что я узнал бы что-нибудь важное, если бы позволил этому мешку с мясом закончить свою диатрибу. Само собой, колдун, тварь подлей и грязней дерьма из каналов, хотел, чтобы все аплодировали его уму и сноровке.

Нет уж. У меня еще впереди сорок футов и пара секунд.

Саравор шевельнул кистью, заклятие врезалось в меня – и погасло. Полетели искры. Яд Морока встретился с магией «малышей» и отторг ее. Однако Саравор был намного сильнее избранных Глубинными королями, и меня сшибло с ног, поволокло, выдавило воздух из легких, оцарапало – но не убило. Так же было, когда «малыш» ударил заклятием в Штрахта.

На всех лицах Саравора изобразилось удивление.

– Как неожиданно, – пробормотал он и улыбнулся. – Мне еще надо так много узнать о своей новой силе.

Я поднялся на ноги. Все тело ныло и стонало. Изуродованная нога просто горела от боли. По груди и рукам ручейками стекала кровь. На моей шкуре появилось больше порезов и ссадин, чем морщин. Я с трудом дышал, воздух не хотел проталкиваться в перетруженные легкие.

– Дерись со мной! – крикнул я. – Дерись, если ты хоть когда был настоящим мужчиной!

Саравор потряс всеми своими головами.

– Галхэрроу, ты переоцениваешь свою значимость. Майор, разберитесь с ним. Пусть он проживет достаточное время, чтобы его хозяин увидел мое восхождение к мощи.

Женщина в капюшоне ступила вперед, Саравор отвернулся, снова принялся рассматривать город. Женщина была в тесно облегающем кожаном костюме для верховой езды, на ногах сапоги, на руках перчатки. Она обнажила меч. Я хорошо знал этот меч. Я сам подарил его ей, когда ее разжаловали в первый раз.

– О нет, – выдохнул я, когда Ненн откинула капюшон.

Ее глаза были такими же стеклянными и равнодушными, как у солдат-марионеток внизу. И она грозила мне моим же мечом.