Юрий Никитин - Трое из Леса. Трилогия [litres]

Боромир одобрительно кивнул. Враг давит по одному, но когда люди помогают один другому, отступает, скрежеща зубами!

– А внуки?

– Лесуют. Справные охотники.

– Даже Таргитай?

Тарас опустил голову, избегая смотреть волхву в глаза.

– Тоже в лесу.

– Охотится?

– Ну… как умеет.

Боромир едва не выругался, повернулся и ушел как можно быстрее. Лаз в землянку плотно притворил, чтобы не выпускать горячий воздух.

Землянка Тараса, которую он расширил, отбив у медведя, самая крайняя, дальше Лес, где всегда сыро, мрачно. Земля вздрагивает, когда падают подгнившие великаны, молодняк жадно теснится над покрытыми мхом исполинскими валежинами, вместо неба там переплетенные ветви.

Деревня стояла в излучине Реки. В сухое время заяц перескакивает, не замочив лап, но сейчас весна, Река бурлит, неся вешние воды, деревья на глазах выпускают молодые веточки, тянутся через Реку, угрожая перешагнуть поток и вернуть себе отвоеванный людьми клок земли.

Боромир остановился, вперил тяжелый взгляд в темную стену Леса. Жить в Лесу – видеть смерть на носу. Беры, барсы, рыси, а в эту весеннюю пору – страшнее всех лось или тур. Еще в Лесу много болот, где человека и зверя подстерегают холодные лапы упырей.

Берегинь почти нет, те лишь на берегу, а у болот темная вода постепенно переходит в жидкую грязь, где роится всякая мерзость, потом поверх грязи ложится толстая шкура зеленого мха, торчат кусты, иной раз одна-две каргалистые березки. Ступишь без опаски, мох прорвется, как гнилая шкура, и ухнешь в темную холодную воду, где нет дна. Засосет до преисподней, где правит подземным миром лютый Ящер!

Из Леса вышел и пошел через Реку рослый и широкий в плечах человек. Он выглядел грозным и сильным, на плечах лежал, свесив ноги и рогатую голову, крупный олень. На коротком поясе охотника висели два кремневых ножа, а в ременной петле хищно блестела тяжелая секира из гладкого отполированного гранита. Охотник был в душегрейке из волчьей шкуры мехом наружу, голые до плеч руки казались вырезанными из старого темного дуба. Он шагал широко, вспенивая воду высокими сапогами, одной рукой придерживал оленя.

За охотником по пятам брел светловолосый ясноглазый парнишка. У него были вскинутые брови, синие, как небо, глаза, лицо казалось удивленным. Он не отрывал от губ сопилку, звонко дудел, часто перебирая пальцами. Едва не упал – смотрел не под ноги, а в широкую спину.

Волхв с тревогой окинул взглядом охотника. Лучший стрелок, знаток Леса, умелец, но в деревне знают, что недолго Мраку жить среди людей!

Мрак подошел, передернул плечами, поправил сползающего оленя. Он был тяжел, могуч в плечах, а волосатая грудь так широка, что на ней разлегся бы барс. Черные, как крыло ворона, волосы падали до плеч, глаза были темные, цвета ночи. Дальняя родня бездельнику Таргитаю, который играет на дуде, но если Таргитай весь как очищенное яичко, то Мрак словно спал в саже. Суровое лицо, тоже будто из дуба вырезанное, – рябое, будто злые птицы поклевали, заметный шрам на подбородке.

Он сильно топнул ногами, стряхивая воду с сапог, кивнул Боромиру. За Мраком двигалась тяжелая густая тень. Боромир давно заметил, что тень всегда ходит за Мраком, какой бы день ни стоял, откуда бы свет ни падал.

– Привет служителю светлых богов, – прогудел Мрак густым темным голосом. – Лучшая часть оленя – тебе, Боромир.

– Не мне, а богам, – поправил волхв сердито. – Мои зубы не для жесткого мяса. Собьешь молодого рябчика, занеси… Тарх, ты не забыл, что завтра день Посвящения в Охотники?

Таргитай быстро-быстро закивал. Сопилку бережно прижимал к груди, глаза были преданные, чистые. Боромир зло сжал кулаки. Старший внук Тараса всегда смотрит преданно, но это самый ленивый из всего Народа. Увиливает от работы по дому, не умеет охотиться, не ловит рыбу, не ставит силки на зверя и птиц. Когда посылали за хворостом, пропадал весь день, а приносил одну-две веточки. Учили бортничать, но пугался пчел, учили тесать дерево – все шло вкривь и вкось. Не умеет выделывать шкуры, тесать камни, лепить горшки…

Боромир сказал язвительно:

– Оленя завалил ты, Таргитай? Мрак только помог нести?

Таргитай беспомощно оглянулся на огромного охотника. Мрак хмуро оскалил зубы. Свирепый и нелюдимый, он почему-то выделял Таргитая, слушал его дуду и нехитрые песенки, заступался. Мрака боялись. Никто не знал его полной мощи. В кулачных боях Мрак участия не принимал, но с легкостью давил бера, ломал хребет туру, у него был самый мощный лук и самые длинные стрелы, больше похожие на дротики.